цветы, молча, провела его в спальню…
Ни о чем он, конечно, не догадался, иначе повел бы себя совсем по-другому. Но и сама Стася этому первому разу в своей жизни не придавала абсолютно никакого значения. Ничего для нее сейчас не было важнее его горячих губ и жарких объятий. И он ласкал и целовал, сильно и напористо. Она то отзывалась и отвечала, то вдруг напрягалась и замирала. И в момент, когда он себя уже не смог сдерживать и прижал ее всем телом, она вдруг разрыдалась, забилась под ним в странной судороге, извиваясь и выскальзывая из-под него на пол, а там свернулась калачиком и тихо плакала, не отвечая на его вопросы. Свет полной луны освещал смятую постель, и тут только Слава увидел на простыне пятно и все понял. Он был готов убить себя за эту тупость, за грубое бестактное поведение, за то, что просто не поговорил с ней, не спросил о ее желаниях. Он постарался успокоить Стасю, уложил ее на постель под одеяло, потом сделал ей чай, оделся и собрался уходить, извиняясь за все, что произошло.
– Останься, – тихо прошептала она…
Ее рассказ прошиб Славу до костей, до испарины, до самых глубинных нервов.
В тот момент, когда она почувствовала острую, режущую нутро боль, память той ночи с насильником вернулась и настигла ее судорогой.
Этот парень на дорогой иномарке надоел ей до чертиков, она даже не знала, да и не хотела знать, как его зовут. Он доставал Стасю уже вторую неделю, она пыталась его игнорировать, пряталась на кухне, но он не давал нормально работать ресторану, и Стася решила уволиться по собственному желанию, и все прекрасно знали настоящую причину. Написав заявление, она оставила его бармену и пошла на остановку. Время было утреннее, автобусы в это время ходили редко. Стася сидела, задумчиво глядя перед собой, как вдруг перед ней остановилось такси. Девушка очень яркой внешности через окно спросила, не поедет ли она с ней вторым пассажиром – дешевле будет. Без всякой опаски Стася согласилась. Настроение было ужасное, перспективы одинокой жизни без защиты серьезного и даже грозного деда ее пугали. На заправке попутчица вышла в туалет и вернулась с бокалами фанты. Стася не любила фанту, но какие-то соленые орешки, предложенные водителем, вызвали сильную жажду, и она стала пить. Потом все было как в тумане, привезли и заперли в каком-то доме, приковав наручником к батарее, она то приходила в сознание, то опять отключалась. Тошнило, целый день она просидела одна без еды и воды, вечером услышала, как к дому подъехала машина, хлопнула дверца, машина уехала. В комнату тяжело вошел грузный человек, лица не было видно в темноте, но силуэт был различим на фоне окна. Он долго, пыхтя, раздевался, ходил из комнаты в комнату, чем-то в темноте гремел, что-то передвигал, не включая свет. Стася к тому времени вполне пришла в себя, только тошнота волнами накатывала, особенно от запаха спиртного и кислого, исходившего от этого человека. Он опустился рядом с ней на пол, стал расстегивать на ней джинсы, стянул до колен вместе с трусиками, навалился своим тяжелым воняющим телом.
Сильная