сквозь зубы процедил здоровенный парень.
Пришлось Удаву разворачивать оглобли и слоняться по камере. Ему не сиделось и не лежалось. Только хождение от стены до стены снимало внутреннее напряжение. Наконец тот же здоровый парень подошел к нему и с прежней издевочкой сказал:
– Хорош пылить! Иди. Турок будет с тобой говорить.
Удав кивнул и, стараясь не торопиться, пошел в угол к бригадиру. Турок сидел по пояс обнаженный и весь потный. В камере было не так уж и жарко, даже прохладно, и глядеть на голое потное тело не хотелось. Маленькие глазки смотрели на Удава равнодушно.
– Извини, Турок, что беспокою. Но ты тут самый авторитетный, опытный. Посоветоваться с тобой хочу.
– Совет иногда дорого стоит, – сиплым басом сказал бригадир.
– Да я… – Удав сразу сник.
Опять он оказался не готов к такому повороту событий. Обещать, что с передачкой от матери он получит курева, жрачки, не хотелось, потому что у материт с деньгами было совсем плохо. Если и передаст чего, так белья, носки теплые, нитки с иголкой.
– Сдается мне, что ты горбатого лепишь, – снова сказал Турок. – Ведешь себя не так, законов не знаешь. Вон, на человека наступил, а ведь положено предупреждать, когда с верхней шконки спускаешься. Может, ты у хозяина и не был ни разу, может, ты стукачок, от мусоров подсаженный?
Удав рванул было рубашку на груди, чтобы показать наколку в виде креста, как символ, что через «Кресты» прошел, потом вспомнил, что и на пальцах его наколото. Но Турок как-то странно засмеялся, потом закашлялся и заговорил уже другим тоном:
– Ладно, хватит менжеваться. Сам виноват! Знаю про тебя, малява с воли пришла.
– И что? – насторожился Удав.
– То! – хмыкнул в кружку Турок. – Поручились за тебя. А раз поручились, то я должен тебе помочь. Такая там просьба.
– А что написано-то?
– А это тебе знать не надо. Что написано, то написано. Значит, так, Удавчик, разуй уши и слушай сюда. Идешь у следака в несознанку. Скажешь, ничего не знаю, а с пацанами когти рвал от любовника одной бабы. Только не твоей. Ты их знаешь плохо, пил с ними. А почему шмотки одинаковые на всех были, понятия не имеешь. Может, они прикалывались, может, еще что. Тебе дали, чтобы удобнее по крыше дергать, ты надел. И все. Пацанов знаешь только по именам. Больше никто тебе не известен и никого с вами больше не было. Усек?
– Н-ну… да. Усек.
– Твоим подельничкам без тебя объяснят все как надо. Сиди и хайло не разевай, тогда выйдешь живым.
Последнее было сказано сквозь зевоту, но от этого смысл хуже до Удава не дошел. И так все яснее ясного. Чеченец ушел, падла. А что падла-то? Это они, как бараны, рванули на крышу, а он умный оказался. Вот теперь он на воле, а Удаву снова срок мотать. Во судьба накрыла!
После встречи с Быковым на конспиративной квартире у Антона на душе немного улучшилось. Во-первых, в результате оперативной установки выяснилось, что Галина живет одна с бабушкой и никакого сожителя, мужа или любовника у нее нет. Теперь