– ведущие вверх нормальные трапы. Их обилие и кажущаяся беспорядочность расположения уже начали Марию утомлять. Хорошо, что сама она не на флоте служит.
– Сейчас будет самое интересное, – сказал Карташов спутнице. – Если ни с кем не столкнёмся – по этой вот шахте поднимемся прямо в главный командный пункт, по традиции именуемый боевой рубкой. И имеем приличный шанс обогнать наших друзей и встретить их там с распростёртыми объятиями.
Мария понимающе кивнула, приподняла на уровень груди ствол автомата, пошевелила пальцем на спусковом крючке.
– А вот ты это, по возможности воздержись стрелять, без самой крайней необходимости. Труба – она и есть труба. Звук хорошо передаёт. Если в рубке услышат – люк прикроют, и всё! Нам с тобой всё, – счёл он нужным пояснить, хотя подпоручику смысл его слов был и так вполне понятен. – Лучше кинжалом твоим, – он указал на пристёгнутый у девушки вдоль бедра штурмовой нож.
– Можно и без, – согласилась Варламова. Поставила автомат на предохранитель, отстегнула страховочную петлю на ножнах. Карташов этого делать не стал, здраво рассудив, что если вдруг возникнет критическая и, естественно, мгновенная ситуация, снять оружие с предохранителя лично он может и не успеть, а рукопашному бою не обучен вообще.
В следующий момент так оно и случилось. Слева послышались близкие голоса, и из-за угла коридора появился коренастый мужчина в синем кителе с четырьмя золотыми нашивками на рукавах. Английских знаков различия Николай не знал, но по аналогии сообразил, что этот тип никак не меньше чином, чем российский кап-два. Офицер как раз сейчас, обернувшись, говорил что-то идущим за ним.
«Живым бы взять, – мелькнуло у Карташова, – важный дяденька, не ниже стармеха или старарта». Мария поняла его без слов. Дальнейшее произошло мгновенно. Николай, собственно, ничего больше и сообразить не успел, не то чтобы сделать. Был бы один, мог, наверное, крикнуть «Хэндз ап!», а при попытке сопротивления наверняка бы выстрелил, чисто машинально.
Варламова же, перейдя, как показалось инженеру, в какой-то иной темп (тем более что так оно и было), левой рукой отстранила его с дороги, метнулась вперёд, правой схватила англичанина за толстую красную шею, дёрнула на себя, навстречу выброшенному вперёд и вверх колену. Удар получился впечатляющий и если бы пришёлся в переносицу или ниже – несколько недель лечения в госпитали были бы моряку обеспечены, и это – в лучшем случае. Но Маша ударила в лоб, в самую крепкую кость черепа, за которой, к тому же, никаких жизненно важных центров не размещалось. Лобные доли за другие функции отвечают. Зато сознание «объект воздействия» потерял сразу, но, что важно, ненадолго и без вредных последствий. Нечто вроде обычного нокаута.
За углом коридора, в двух шагах позади офицера, шли ещё двое, с нашивками поу́же и числом поменьше. С этими церемониться ни команды, ни оснований не было. Одного подпоручик ударила, сменив ногу, носком ботинка в район печени, второго, почти одновременно, затыльником автомата снизу вверх, под угол правой