впервые встретив, мог Миша понять ее? Не могла понять ее и Инна, которая не любила оставлять без внимания тех, кто ее окружал, и никогда не упускала возможности пошутить над ними. Заметив в ней эти качества, Агнесса, не боясь показаться неприветливой, сделала все, чтобы избежать ее общества. Она просто хотела оставаться наблюдателем, а не участником, и ее желание сыграло с ней злую шутку.
– Ты весь вечер бежишь от меня, как от огня, – заявила Инна, шутливо хмурясь. Большая часть гостей покинула зал и распивала чай на кухне.
– Это не так, – холодно ответила Агнесса. – Мне кажется, тут и без меня вполне хватает собеседников.
– И все же именно с тобой я хотела пообщаться.
– Быть может, в другой раз, – отрезала Агнесса. – Мне и Майре уже пора уходить.
Она с отчаяньем посмотрела на подругу, умоляя прийти на помощь, но было поздно.
Невозмутимая и жизнерадостная, Инна, и это было так не похоже на нее, с усилием улыбнулась и кивнула головой, словно говоря, что все понимает. Но ее настолько поразил бесстрастный, даже неприязненный тон Агнессы, что она не смогла скрыть досады.
Инна шагнула вперед, собираясь уйти, но остановилась перед сердитым, мрачным взором Миши. Она знала Мишу достаточно долго, чтобы понять, что этот взор не сулит ничего хорошего.
– Знаешь, – обратился он к Агнессе, – можно быть и поприветливее. Хоть иногда. – Агнесса не пыталась оправдаться, она взглянула на него прямо и гордо, но он уже не замечал ее.
Миша повернулся к Инне:
– Тебя звала Катерина. Она на втором этаже.
И он ушел. Он осудил Агнессу со всей строгостью, с какой иной раз любой может осудить малознакомого человека, не зная причин его поступков.
Агнесса обрушила на Мишу шквал недобрых слов, но только мысленно. Это мгновение злости уберегло ее от унизительных слез. Ей было больно и особенно больно от того, что он прав. Но Агнесса знала, как только злость совсем пропадет, на ее месте останется разъедающее разум самобичевание.
Скрыться. Уйти. Но запутавшаяся в чувствах Агнесса продолжала растерянно смотреть вперед.
– Не обижайся на него, – попросил Ярослав. – Он не такой плохой, каким мог показаться.
Майре отыскала их сумки и спешила, раздосадованная и злая, к Агнессе, чтобы увести ее и за одно сказать Ярославу, чтобы он приструнил своего друга. Но остановилась: Виктор преградил путь, заслонив собой ее подругу.
– Не расстраивайся, – прошептал он. Агнесса едва слушала его, утопая в омуте мыслей. – Всякое бывает. Знаешь, – нерешительная пауза. – Я понимаю тебя. Тоже чувствую себя неуютно в таких больших компаниях. Лучше уж прогулки вдвоем. – Он неловко потер шею. – Не хочешь как-нибудь, как-нибудь прогуляться? Думаю, у нас много общего.
И если он думал, что выбрал подходящий момент, то впервые в жизни не ошибся. Агнесса чувствовала себя настолько раздосадовано, что единственным ее желанием было прекратить его щебетание.
– Хорошо. – Но вдруг смысл собственных слов дошел