колотит. На ее плохо прикрытом теле вижу пятна засохшей крови. Босая. Идеально ровные гладкие ноги. Узкая талия. Пышные бедра и грудь. Округлые девичьи плечи. Пристально смотрю ей в лицо. Страх. Сколько страха в ее карих большущих глазищах.
– Ты оглох?
Кадер прочищает горло и рапортует о произошедшем, но я его не слушаю, потому что не могу отвести взгляда от кончиков густых темных волос, ниспадающих на бронзового цвета кожу.
– Почему не убил вместе с остальными?
– Карим вступился. Айдар, могу пришить суку хоть сейчас. Он сказал, что ты бы не одобрил. Угрожал убить меня… такого не бывало. Ну, и я засомневался. Вдруг эта шалава нам сгодится.
Карим… влюбчивый мелкий засранец. Сколько моих самых лучших шлюх он загубил своей любовью. Они летели на него словно мотыльки и сгорали заживо. Сучий потрох!
Я снова взглянул на едва дышащую новую зазнобу своего братца. Впервые он вступился за женщину. Обычно влюблялся, трахал и выкидывал, а тут… какой героизм… мне стало интересно.
– Имя.
– К-к-кейт.
Ее конечности заходили ходуном, когда она, заикаясь, но все же храбрясь, произнесла свое имя, практически прогоняя только что испытываемый ужас.
– А полное?
– Кэтрин.
На долю секунды мне показалось, что в ее глазах мелькнул дьявольский огонек, который тут же сменился отчаянием и смирением с ситуацией. Я всматривался в нее, осознавая, что моя боль прошла.
– Отпусти ее, Кадер. Скажи, Кейт, почему ты дрожишь? Тебе страшно?
– Я не боюсь живых людей. Я просто замерзла, я провела ночь и утро в багажнике.
Мой помощник убрал руку и отступил на шаг в сторону. Я вновь вернулся к расхрабрившейся девушке. Мне очень хотелось проучить брата, а эта крошка могла бы стать отличным рычагом давления.
– Я сохраню тебе жизнь, Кэтрин. Но ты будешь работать на меня и делать то, что я скажу.
– Я на все согласна, – ответила даже не задумавшись, – если вы отпустите меня.
– Отпущу, – подтверждаю, – если ты выполнишь то, что я прошу. Если я в тебе ошибся, я убью тебя.
– Что надо делать? – отважно стоит на своем, а я, смакуя, ухмыляюсь.
– Я надеюсь, ты не девственница, Кэтрин, ибо тебе придется соблазнить моего брата, и побыть в роли шлюхи.
– Я согласна.
Я кивнул, и Кадер увел такую воодушевленную моей затеей девчонку, словно она только и ждала, когда ей предложат стать проституткой.
***********************************************
Я вошел в красную комнату с оббитым бархатом низким диваном и небольшой сценой посередине. Сев и вальяжно раскинув руки, я приготовился выпустить своего зверя. Черная кожа, металлические клепки, развратное кружево и мелкая сетка украшают умопомрачительное горячее тело. Лишь оно могло излечить меня, дать забыться и заглушить до сих пор оглушительный звук…
Долорес моя игрушка. Рабыня, готовая на все ради удовольствия, которое я могу доставить женщине. И я знаю ее податливое тело вдоль и поперек, каждую его эрогенную зону, каждый его эротичный