этим похабником. Уместившись между моих ног поудобнее, он направил свою возбуждённую плоть в лоно. Схватив бёдра, он стремительно вошёл в меня. Я завыла, выгнув спину. Несносный трахает, с мощью проскальзывая в ноющее нутро, раздвигая бархатистые стеночки. Мышцы с силой сжали его член, от чего грубиян зарычал, врываясь ещё интенсивнее.
Резко вытащив, он привстал и одним быстрым движением перевернул, уложив на кровать лицом вниз. Его плоть вновь ворвалась в меня. Наглецу и не нужны глаза, чтобы дышать мной. Я застонала, горло заболело, гортань свербит от крика и пересохшей слизистой.
Властно нажав на мой позвоночник, дикарь прошёл по нему и, взяв руки, завел их за спину. Держа запястья, он проникает в меня, рыча, будто лев. Я вскрикнула, внутри всё сжимается, голова кружится, а колени подкашиваются. Невозможно двигаться и думать, лишь принимать всю его массивную длину в себя. Его семя наполнило меня. Рыкнув, сделал ещё несколько толчков.
Задыхаясь, он сел, высвободив мои кисти. От бессилия я обмякла на постели, лишённая возможности даже открыть веки.
– Подопытный… – замурлыкала я.
Нос хама коснулся моего уха. Он прорычал, тяжело дыша, будто после долгого бега.
– Прости, я не мог себя контролировать, – его горячий воздух обжёг мою нежную кожу.
Нахал лёг на мятые простыни, подложив подушку. Ощупав, он подхватил меня и притянул к себе, положив на свою большую грудь. Опустив лоб, уткнулась в его шею и прошептала:
– Как это возможно? Ты же меня не видишь.
– Но чувствую.
Я подняла взор, осматривая его облик, прикрытый повязкой. Внезапно заметила затянувшийся шрам у брови. От неожиданности дрогнула, по телу пробежал озноб. Мужчина сжал меня в объятиях, почувствовав моё волнение, и спросил:
– Ты чего?
– Я… Твой… – заикаюсь, рассматривая его рану, которая только некоторое время назад была глубокой. Именно она убила его… Мне так казалось. А сейчас от неё почти нет и следа.
– Что? – усмехнулся, явно не понимая меня.
– Ты рассёк себе висок, я зашивала его, – тараторю на выдохе, не имея сил оторваться от феномена.
– Спасибо за старания, – рассмеялся он.
– Но рана зажила, будто ей уже около полугода, – протянув пальцы, хотела дотронуться, но тут же осеклась.
”Почему же я не заметила это раньше?”.
– Чего? – заволновался он.
Сердце стучит неровно, дыхание сбивается, ладони вспотели. Конечности охватил тремор.
– А сколько я был в коме? – серьёзно спросил тот, ослабив хватку.
– Если сегодня Новый Год, а привезли тебя двадцать восьмого декабря… то…
Я выбралась из его объятий. Подхватив одежду, кое-как накинула её на себя и побежала в операционную.
– Доктор… – послышался рык позади меня.
Включив компьютер, сверяю все записи, которые сделала. Залезла в папку с видеозаписями, стала просматривать её.
– Он умер двадцать восьмого декабря… – зашептала