намерена провести операцию.
– Что вы делаете? – спросила уже немолодая помощница, которую отчим для чего-то для меня нанял.
– Оживляю его! – прорычала.
Женщина сразу замолчала и отошла.
– Ты будешь жить! Обязательно будешь жить! – С горла вырываются протяжные хрипы. Мышцы сжались, глаза слезятся.
"Брата не смогла спасти, но его… Обязана!" – вопит голос в голове.
– Принести мне ИКД, – вскрикнула я.
– Он же мертв, – возражает сотрудница. – Зачем ему ИКД?
ИКД – имплантируемый кардиовертер-дефибриллятор. При остановках сердца он подает небольшое количество тока для стимуляции.
Бросив испепеляющий взгляд, полный ненависти и злости, я лишь смогла прошипеть сквозь зубы:
– И… К… Д…
Служащая вздрогнула и помчалась прочь.
Появилась минута передохнуть и впервые рассмотреть мёртвое тело.
Передо мной лежит парень лет тридцати, с плотной небритостью и чёрными волосами. Его смуглые широкие плечи, ключицы, мощная грудь, всё до запястья в тату, будто подчёркивая какие-то события в жизни. Это заставило меня взглянуть на свою кисть. Между указательным и большим пальцем правой руки набит крестик.
– Не говори мне, что умрёшь, как он. Нормального пульса не было уже больше двух часов. – Взяв холодную ладонь в свою, тихо прошептала. – Прошу тебя, только оживи. Не потому, что я хочу… чего-то добиться, – подбираю слова, будто боясь его обидеть. – Просто, чтобы ты жил.
Его губы высохли, но ещё не посинели. Он будто крепко спит, желая проснуться. Появляются трупные пятна ярко-фиолетового цвета.
Женщина вновь вбежала в комнату, и начался процесс внедрения ИКД.
ИКД внедряется под кожу человека, а его "усики" "кладутся" на сердце. Произведя надрез в левой части, ближе к подмышке, медленно, с помощью мелких камер, пытаясь не повредить мышечную ткань, устанавливаю аппарат. Пульса по-прежнему нет, хоть оборудование жизнедеятельности продолжают работать.
– Всё, можете идти. Я справлюсь сама. Всегда всё делаю одна. Уходите.
Сотрудница встрепенулась и пошла к выходу.
Появилось чувство, что она заберёт у меня всё. По мышцам проходит дрожь от липкого страха, что она отнимет у меня этого незнакомца и не даст доделать начатое.
– Всегда одна. И тебя я спасу сама. Проживёшь ещё длинную жизнь, – шепчу.
На счету каждая минута, но я не поскупилась на время и продолжила аккуратно проводить операцию по установки аппарата.
– Чем я занимаюсь? Зачем я внедряю трупу кардиостимулятор?
Несмотря на вопросы, упорно провожу операцию почти вслепую.
Продев последний шов, отошла от мертвеца, но он так и не двинулся, а на мониторе всё ещё пищит одинокая полоска смерти.
– Очнись! – рычу на него. – Я же всё сделала! Все правильно! Ты не можешь умереть! – перешла на крик в то время, как слёзы уже застилают зрение. – Ты не смеешь умереть, как он. Тебе нельзя! Ты обязан проснуться!
Совершенно мне незнакомый парень, с рассечением на виске, лежит