зажмурив глаза.
Слово показалось не вполне корректным, но стремительно оживающая память подсказала другое.
– Кыш!
Он открыл глаза. Собака не исчезла, продолжая радостно бить себя по бокам длинным упругим хвостом.
– Фу! На место!
Видимо, это было правильное слово. Развернувшись в воздухе, что вызвало у Марата приступ тошноты, собака впрыгнула в открытую дверь комнаты, временно служившей камерой хранения. Вскипающий мозг подсовывал обрывки давно рассказов, фильмов, всплывали смутно знакомые имена Бэрримор, Баскервиль, но Марат знал, что все это не имеет никакого отношения к увиденному. Подхватив висевшую на гвозде длинную обувную ложку с полустертой надписью «Скорох…», Марат сделал шаг, все четче ощущая становящийся уже привычным запах озона, смешанный в этот раз с чем—то особо пахучим. Дойдя до комнаты, куда впрыгнула собака, он осторожно заглянул внутрь, но никого не увидел. Стукнув ложкой по дверному косяку, Марат строго произнес:
– А ну… фу!
Никто не ответил. Осмелев, он вошел в комнату и огляделся – собаки нигде не было. Решив, что она прячется в нагромождении сумок, сдвинутых буфетов и дореволюционных комодов, которые он решил выбросить при первой возможности, Марат пнул ближайшую к нему сумку, приготовившись к атаке, но ничего не случилось.
– Черт! Песик… ты где, а?!
Посвистев на всякий случай, Марат обошел рукотворную баррикаду, заглядывая в каждый закуток, даже в те, где пес таких размеров по определению не мог поместиться, но он исчез, словно мираж в пустыне и это было тревожнее его появления. Марат почувствовал прилив адреналина, какого не испытывал даже когда выходил на ковер против заведомо сильного противника.
– Кажется, я схожу с ума, – пробормотал, ощупывая лоб в надежде на высокую температуру, но тот как назло был покрыт ледяной испариной.
Донесшиеся из коридора звуки электрических разрядов отвлекли от мыслей о преждевременной «белочке». Не разбирая пути, он ринулся к двери и замер, изумленно глядя на дымящего папироской мужчину. С уже знакомым неудовольствием он смотрел на Марата, беззвучно разевая прикрытый длинными усами рот и строго указывая пальцем на брызжущий яркими искрами электрощиток.
– Да кто… вы такие?! Что вам надо?!
Марат двинулся на мужика, прикидывая, каким броском повалить злостного курильщика и допросить на предмет наглого вторжения в заверенную юристами частную собственность. Не дойдя пары шагов, остановился, поняв, что у мужика почти отросли ноги, и теперь не хватало лишь ступней, что сразу напомнило о зловещей старухе. Не успел он подумать, как слева мелькнуло что-то черное. Резко повернув голову, Марат увидел выплывающую из комнаты старуху и замер. Можно было не тереть глаза, прыгать на горящие угли или колоть тело английскими булавками, чтобы понять – происходит что-то абсурдное, невозможное, невообразимое! Марат чувствовал себя, как на последних секундах тяжелого поединка: зверски убыстрился пульс, чудовищно скакнуло давление, затрудняя дыхание