дымкой, ускользая.
Начинаем Испытание
Зар
Он приземлился на нижнюю ступеньку Небесного дворца, сжимая в руках хрупкое тело чистой души, и впервые в жизни вдруг поверил в то, что в этот раз у него все получится. Просто не может не получится. Откуда снизошла на него такая уверенность, он не знал. Но внутри сразу стало спокойнее. Зар бережно опустил свою ношу на ступеньки Небесного дворца и уселся на уровень ниже, разглядывая тонкие, ничем не примечательные черты лица.
Надо же, переживала не ранен ли он! На себя бы посмотрела! На локтях и коленях ссадины, колготки все в дырах, блузка разорвана. Он, не задумавшись над тем, что делает, одернул неприлично задравшуюся до самых трусиков юбку и поправил прореху на блузке, спрятав выглянувший край скромного белого бюстгальтера. Но она все не приходила в себя.
– Просыпайся, чистая душа, – Зар легонько потрепал девушку по щеке. Но она не спешила возвращаться в сознание.
Зар озадаченно смотрел на неподвижные, словно нарисованные на нижнем веке, золотисто-коричневые ресницы. Он ощущал, как последние секунды до Испытания высыпаются в чашу вечности крупинками песка. Надо было как-то разбудить ее.
Он не может принести ее на руках без сознания. Она должна войти в Испытание добровольно, иначе его не допустят. Но процесс вхождения в небесное измерение в этот раз затянулся. Она не выдержала полутора минут без дыхания и отключилась.
Зар облизнул пересохшие губы и склонился к ее приоткрытым губам, чтобы ощутить поток воздуха от ее дыхания.
– Что ты делаешь? – выдохнула чистая душа прямо ему в губы и изумленно вытаращила огромные серые глазищи, от взгляда которых Зар отпрянул, как от огня.
Света
Она очнулась от теплого потока воздуха, обласкавшего ее сухие обветренные губы. Открыв глаза, она увидела прямо над собой кого-то так близко, что не сразу сообразила, что происходит.
– Что ты делаешь? – прошептала она, утопая в непроглядной черноте, глядящей на нее из чужих глаз. Видение, смазавшись, как фотография в движении, исчезло, открыв ее взору ясное, пронзительно голубое небо, в которое Света некоторое время бездумно смотрела. Последний раз, когда она была в сознании, был поздний вечер. Она возвращалась с вечернего дежурства в больнице домой. Сколько же прошло времени?
В ярком солнечном свете над ней склонился молодой человек примерно ее возраста с беспорядочно спутанными черными волосами, спадающими на лицо.
– Живая?.. – полувопросительно, полуутвердительно произнесли его бледно-розовые тонкие губы и сразу же сжались в упрямую линию. Черты лица юноши были нечеловечески правильными, ни единого изъяна, словно у скульптуры греческого божества. Идеально очерченные черные брови на белой, как алебастр, коже сдвинулись к переносице.
– Сколько времени? – прошептала Света, едва смогла пошевелить губами. – Я должна в восемь утра быть в больнице. Я обещала отнести результаты обследований и карту…
– Если