е скалы волны. Один шаг разделял его в этот миг от пронизывающего холода морского омута. Вода в этой местности была беспощадна к нарушителям её границ. Всего один маленький шажок – и тысячи кровожадных водяных пиявок впились бы безжалостно в его плоть, которая так жаждала избавления от страданий.
За спиной послышался неясный шорох. Последовавшая вслед за ним девушка остановилась всего в нескольких метрах, проигнорировав просьбу или даже мольбу своего попутчика: «побыть хоть ненадолго одному». Они проехали уже столько сотен километров, что пути назад быть не могло. Не находя покоя в своей искромсанной душе, он попросил притормозить у этого дикого обрыва. Всё, что ему хотелось теперь, было вдохнуть свежий морской бриз, что колюче щекочет бронхи, и почувствовать на губах привкус морской соли. Под грохотание от ударяющихся о камни водных масс, смешавшееся с завыванием леденящего, никак не стихающего ветра, его душа хотела хоть на мгновение забыться.
Заставить воспоминания стереться из памяти – это был единственный путь к спокойствию. Или хоть к иллюзии от присутствия тени этого состояния. Поскольку он знал, что никогда больше не удастся заглушить отчаянный крик сердца. Это был даже не крик, а истошный вопль, просящий пощады от грядущей боли. Абсолютно бесполезный. Ибо, судьбоносное решение было принято, и слишком поздно было сожалеть о чём бы то ни было.
Он накинул капюшон байки на голову, словно пытаясь защититься от пробирающего холода. Зябкость и мерзость этой ненастной погоды тем не менее его абсолютно не беспокоили. Более того, разгоравшееся в недрах тела пламя не давало ни малейшего шанса почувствовать желанный им избавительный озноб. Эти рискованные действия были лишь отражением его внутреннего мира: воздвигнутая разумом защитная стена, отделяющая своего хозяина, ставшего внезапно таким уязвимым от кажущегося враждебным окружения. Как рак прячется в свой панцирь, ему хотелось провалиться в себя, чтобы никто не мог считать с лица незатихающие терзания. Оставаться сильным при любых обстоятельствах – было всегда его кредо и талант. Только вот последние недели перевернули всё с ног на голову. Мысли роем разъяренных ос атаковали: «Будет ли он когда прежним?» «Разве это вообще имело какое-либо значение?» Ведь куда более важно стало другое: «А хочет ли он вообще становиться прежним?
– Несколько минут без тебя… Так уж много я не запросил… – кинул небрежно высокорослый крепко-сложенный юноша подошедшей особе, даже не обернувшись. Проблески пренебрежения отчетливо просочились в сказанном, несмотря на попытку скрыть свои токсичные эмоции.
Жгучее, гложущее чувство подступило к горлу самолюбивой девушки. Она поспешила его отогнать, успокаивая себя самозабвенно, что всё еще наладится. Натяжное, неприятное молчание последовало.
Сзади раздались шлёпающие по галечной поверхности шаги – кто-то приближался. Голосом человека, который не терпит возражений, подошедший проговорил:
– Не трогай его! Дай время успокоиться – всё уляжется и без твоего вмешательства!
Парень саркастично ухмыльнулся сам себе, передразнив услышанные слова шёпотом и одновременно поражаясь глубочайшей черствостью вроде как близких ему людей. Раньше проявления человеческой бездушности его абсолютно не смущали. Эта черта была для него естественной. Вернее даже бессердечность была ключевой основой его характера. В этот же самый момент она резала слух и впивалась в клетки его усталого тела, чтобы высосать последние капли крови из него. Не отводя всё также взгляда от этого губительно-завораживающего спектакля, парень неожиданно продвинулся ощутимо вперед – и оказался в нескольких миллиметрах от бездны. Гравий с песком начали рушиться под его весом – он зашатался, удерживая ещё кое-как равновесие.
Вскрикнув в испуге, стоящая позади него девушка вздрогнула и застыла в отчаянной, и в то же время, абсурдной попытке своими действиями остановить неумолимо текущее время.
Яркие и будоражащие эпизоды событий последних 29 дней пронеслись молниеносной лентой у всех перед глазами. Один короткий миг растянулся до бесконечности, чтобы рассказать историю, которая ни для кого не закончилась так, как он изначально ожидал.
* * * День первый
Камелия сидела на берегу моря и смотрела вдаль на ветряные станции, виднеющиеся на горизонте у другого края. Море – такое спокойное и в то же время такое бурное, такое манящее и такое отталкивающее, такое таинственное и такое открытое – оно было так похоже на неё. Вернее, на неё прежнюю.
Расположившись на большом пологом камне на берегу у прибрежного мелководья, она слушала крики кружащих в воздухе птиц и чувствовала себя в полной умиротворённости. Это было её море, самое родное и любимое. «Северное» или, как для нее было привычнее, «Ваттовое». Так его прозвали в связи с неповторимым ландшафтом, дающим всем желающим возможность шлепать по воде и грязи прибрежных районов в периоды отливов. Девушка знала много о его водах и бес численных обитателях. Еще в детстве её дедушка не раз рассказывал об уникальной среде обитания в его илистом дне, когда они летними вечерами – совсем так, как она сейчас, сидели на этом же камне. Долгие 11 лет