я Рубиновый дворец;
Пошел к реке, творил где одиноко
Родной мой брат, талантливый Кузнец.
Слились в его натуре воедино
И сила слова, и златые руки,
Живая речь, стальная дисциплина,
Полет стиха и высшие науки,
И у него учиться можно вечно
Тому, как мир бескрайний познавать…
Мне так хотелось снова жить беспечно,
Но у порога вражеская рать.
Несусь стремглав по липовой аллее,
Пусть чую гибель я своим нутром.
Бегу вперед, ведь долг всего важнее,
И биться только мне с коварным злом -
Весь разум в мыслях трепетных о вечном.
Спеша, спустился к берегу реки;
Брат встретил, улыбаясь безупречно,
Пожатьем крепким доблестной руки.
Ему сказал я: «Друг, стих угасает,
В опасности поэтов дивный мир.
Орда Долины красной наступает,
Чтоб здесь устроить свой кровавый пир.
Брат мой, как жутко б ни звучала
Из уст моих встревоженная речь,
Борьбе я должен положить начало…
Мне нужен твой разящий словом меч»
«Твой пыл силен, мой брат, – Кузнец ответил,
Улыбка вмиг сошла с его лица. -
Но ты души сомнений не заметил?
Дойдешь ли до победного конца?
Твой разум нас спасти желает бойко,
Но ты готов то делом доказать?
Готов ли ты принять удары стойко,
За правду на чужбине погибать?»
Обдумав все, замолк я ненадолго,
И вот кивнул: «На все, мой брат, готов!»
Кузнец вздохнул. Ведомый чувством долга,
Отдал мне меч без лишних громких слов.
Обнял я брата крепко на прощанье;
Мой путь далек, опасен и непрост.
В моей главе теперь одно желанье:
Пройти бесстрашно чрез туманный мост.
5
Я пред мостом в тени ветвей дубовых
Сидел на неказистом валуне;
При виде туч, зловещих и багровых,
Дрожало от волненья все во мне.
А над рекой туман густой клубился,
И рокотал вдали мятежный гром.
Так кто же я? И как здесь очутился?
Движим ли я гордыней иль добром?
И все слабее солнце в небе светит.
Так верно ль то, что мною решено?
И кто правдиво мне сейчас ответит:
Мне победить иль сгинуть суждено?
Не верил я своей тяжелой доле,
Не зная, что готовит мне судьба.
Я думал о стихов бесценной роли,
И что грядет жестокая борьба;
Я думал о словах родного брата,
Смотря на гладь спокойную пруда.
Смогу ли одолеть в бою солдата?
Вернусь ли я с триумфом вновь сюда?
Когда меча я лезвие проверил,
Мне вспомнилось Наставника лицо.
И пусть в стиха бессмертие он верил,
Пред ним сомкнулось пламени кольцо.
Ведомый нитью слова путеводной,
Решил он мстить пугающей чужбине;
Но скрывшись за рекою