превращенья.
Волшебством снова их назову.
Я хочу пережить возвращенье
В сказку детских годов наяву.
Знаю, то не видения были —
Когда явью казались мне сны,
Где с картины сатиры3 сходили.
Иль в реальности? Ты проясни.
Полу-звери они, полу-боги,
Но, однако, не люди. У них
Хвост и рожки, при том, козлоноги,
И занятье – выслеживать нимф.
Я любые приму объясненья
И поверю, наверно, тогда
В жизнь загробную и в воскресенье,
В измерения сна уходя
Лабиринт снов
Под белым одеялом —
под снежною пургой,
Где сладких снов немало,
там сон мой дорогой.
Он словно нитка длится,
ведя меня сквозь мрак,
И снится, снится, снится,
не кончится никак.
Он – череда событий,
находок и потерь.
Вхожу за ним по нити
в распахнутую дверь,
Туда, где много комнат,
не сосчитаю сам,
То – дни, и каждый вспомнить
могу, в мечтах я там.
В них жизнь я поминутно
всю проживаю вновь,
Не выбраться оттуда,
из лабиринта снов.
Перед глазами всплыло,
как ныне, Рождество,
Когда лет пять мне было
назад тому лет сто.
Воспоминаний ярких
мой праздник полон был,
Когда свои подарки
мне ангел приносил.
Хотел его застать я,
но это было зря,
Так и не видел, кстати,
его прилёта я.
И лишь шуршанье крыльев
сквозь сон я слышать мог,
А утром находил я
волшебный свой кулёк.
Прошло златое время,
но так же быстр и тих,
Дыша мне прямо в темя,
порой он шепчет стих,
Вновь в лабиринте слов я
усну, устав плутать,
И будет в изголовье
он надо мной летать.
Сладкие слёзы
Там, где на фоне белом
Рябины киноварь,
Мне птица песню спела
Про сахарный январь.
Про то, что от мороза
Вся горечь пропадёт,
И искренние слёзы
Вдруг станут словно мёд.
Я вытру, вспомнив детство,
Слезинку на щеке.
Вот я с друзьями вместе
В снегурках4 на реке.
Сошёл же на минуту
Всего лишь я со льда,
Но не могу вернуться
Туда уж никогда.
Я знаю, что теперь я
Не в силах оживить
То утро, то веселье,
Тот Брейгелевский вид.
Но сладко сердце ноет,
Себя не узнаю.
Как будто бы в кино я
Увидел жизнь свою.
Так сжала сердце жалость
По счастью тех времён.
Ах