и он уже дал слово. Тем более что это в последний раз, он же переходит в Академию театрального искусства. А в июле у него вообще все всегда наперекосяк.
– Представляешь, пятого июля у отца день рождения, а двадцатого – у мамы. В нашем семейном фольклоре это называется «аванс и получка».
Они обменялись адресами, договорились, что он приедет, как только сможет. Коля проводил Веру, настоял, чтобы она сдала билет на поезд и улетела на самолете. Она согласилась, признавшись, что страшно боится летать, но умирать чуть ли не двое суток на жаре в поезде еще страшнее. Коля взял с нее слово позвонить, как только она приземлится в Сочи, и Вера позвонила, как и обещала.
Они переписывались и перезванивались два месяца, а двадцать первого июля, сразу после маминого дня рождения, он приехал.
Вера встретила его в аэропорту. Она сразу показалась Коле еще более очаровательной, чем ему запомнилось: верный признак нешуточной влюбленности.
– Мама на работе, – предупредила Вера, когда они подъехали на такси к дому.
Дом оказался вполне солидным. Уж совсем не сараюшка, какие на юге обычно сдают отпускникам, скорее настоящая вилла в пышном южном саду. Добротный, просторный двухуровневый дом, грамотно выстроенный на склоне горы, с верандой, идущей по всему периметру, со всеми удобствами. Вьющийся виноград, оплетавший дом до самой крыши, создавал прохладу. Вера показала Коле его комнату – на отшибе, что ему очень понравилось, – и сказала, что это бывшая спальня отца. Фактически ему достались две комнаты: спальня и кабинет. Вера сказала, что он может пользоваться обеими.
Пройдя по дому, Коля понял, что Верины отец и мать не ладили друг с другом. Об этом говорило все: и разные спальни, и отсутствие портретов.
– От пляжа далековато, – прервала его размышления Вера.
Коле показалось, что она как будто извиняется. Он поспешил заверить ее, что это не страшно.
– Не маленькие, доберемся.
Вера призналась, что не любит часами жариться на пляже, и Коля сказал, что тоже не любит. Он уже не раз бывал на юге и замечал, что местные на море бывают редко. Оно всегда под боком, вот и кажется, что сходить на море – это еще всегда успеется. Зато Вера обещала показать ему свой Сочи.
Пока Коля раскладывал вещи и устраивался, пока Вера показывала ему, что и где находится, пока они, проголодавшись, ели на кухне холодный свекольник и приготовленные ею, а отнюдь не купленные в магазине, удивительно вкусные голубцы с мясом, вернулась домой с работы ее мать, Лидия Алексеевна Нелюбина.
Коле она не понравилась с первого же взгляда, но показалась любопытной как типаж. Совсем еще нестарая и довольно привлекательная внешне, она производила впечатление «злодейки с коммунальной кухни», хотя Колю встретила без откровенной враждебности. Она окинула его взглядом, который сам Коля назвал бы «оценивающим», но отбросил саму мысль об этом как невероятную. Зато он сразу приписал именно ее вкусу мещанскую обстановку дома: бесконечные пыльные ковры, тяжелую резную с завитушками мебель