пишут учебники, в душе не знаю.
Именно тогда я задумался о том, что моя жизнь, где я выполнял функции одинокого программиста самоучки с невзрачным прошлым простого обывателя с лопатой за деньги – нелепая случайность из множества вариаций хаотичных событий. И я говорю не о человеческой жизни, а абсолютно о любой: земной и вне голубого шара. Вот, какую только можно себе представить тварь космическую… я о её жизни ведаю.
Как это объяснить не знаю, любые мои доводы покажутся сумасшествием. Но погружаясь в цифры, которые должны были обозначать голос пылесоса, я видел иной мир, какой-то запредельный, но в тоже время реальный и совершенно близкий для моего тела и мозга. Я программировал бездушный круг с функцией засоса, ощущая живой мир, где каждая цифра обозначала существо с его внутренним миром.
Иными словами, я словно играл в стратегическую игру в очках виртуальной реальности. Видел матрицу окружения и объектов в ней своим восприятием.
Почему математик так погружается в своё искреннее восхищение наукой? В цифрах он видит равнину из сиреневых цветов, которая стелется перед горными серыми наплывами, за которыми скрывается одинокое тёмно-зелёное озеро. А на берегу этого озера сидит он, только уже не математик обыденного и злого мира, а рыбак без паспорта, проблем и надобности возвращаться к временной шкале от понедельника до пятницы.
Периодически, во время работы над пылесосом, моё одиночество разбавлял Вальдемар.
– Мне очень интересно, – без какой-либо тактики спрашивал он меня сходу в лоб, – почему тебя зовут Ваджид? Вроде лицо у тебя русское, кожа светлая, а говор чисто московский.
Не знаю, было ли ему действительно интересно, или же он таким образом показывал, кто меня «шевелит» и кормит своим заказом. Но было очевидно, он чувствовал себя хозяином положения и богом, хотя бы двух «существ» – пылесоса и меня. И я говорю без какой-либо обиды. Помню, тогда я его знал, как единственного бога для меня. Он платил фантиками, а я отдавал ему душу и время – жизнь за эти фантики.
Я это к тому, что я ощущал творческий потенциал в себе, но реализовывал его только для чужого видения. Задач стать гением себе не ставил, но и развитием вдохновения не занимался. Для сравнения, возьмите любую свою коммерческую работу и творческую (сердечную), а теперь ответьте на вопрос: «В какой больше жизни, знаний и интереса?» Поверьте, нелепо нарисованный рисунок «по желанию» даст вам больше знаний… осознания, и даже, продлит вам жизнь.
– Можете называть меня Алёшей, – ответил я безынтересно и безэмоционально, – история моего имени сложна, но она обыденная. У меня есть родители, друзья, бывшая жена…
На этом моменте я замешкался, словно не помню, кто я на самом деле такой, не говоря уже о родне и друзьях.
– Но складывается впечатление, иногда… – продолжал я свою невнятную речь, – что я не помню