Как водится, чаще всего это делалось без разрешения, а то и без ведома владельца. Подобная практика была едва ли не единственной причиной для внутрисемейных разногласий. Впрочем, Лиз большой проблемы в этом не видела. А если честно, то, глядя на дочерей, спорящих из-за ее свитера, джинсов или блузки, она часто думала о том, что у них с Джеком все-таки замечательные дети.
– А где мальчики? – спросила Лиз, входя в дом вслед за дочками. По дороге она обнаружила, что Энни надела ее любимые туфли, но говорить что-либо по этому поводу было скорее всего бесполезно. Похоже, они были просто обречены иметь общий гардероб. В большой семье, наверное, иначе и быть не могло, сколько бы вещей Лиз ни покупала своим дочерям.
– Питер опять пошел к Джессике, а Джеми сидит у друзей, – сообщила Кэрол.
Джессика была новой девушкой Питера. Она жила совсем рядом, в Бельведере, и Питер проводил у нее времени едва ли не больше, чем дома.
– Я собиралась забрать Джеми через полчаса, – добавила Кэрол. – Но, может быть, вы хотите заехать за ним сами?
Четырнадцать лет назад Кэрол была прелестной миниатюрной блондинкой; за прошедшие годы она слегка располнела, но даже теперь, в тридцать семь, она все еще была хороша собой. Ее удивительно теплое отношение к детям дополнилось крепкой, искренней привязанностью и к их родителям. Кэрол всегда готова была помочь Лиз и Джеку, и ее роль в воспитании молодого поколения Сазерлендов трудно было переоценить.
– Вообще-то после обеда я собиралась испечь печенье, – сказала Лиз, ставя на пол сумку и снимая жакет. – Так что съезди за Джеми сама, хорошо?
Кэрол кивнула, и Лиз отправилась на кухню. В первую очередь она просмотрела почту, лежавшую на кухонном столе, но не обнаружила ничего важного. Убрав конверты в специальную корзину, Лиз повернулась к окну, из которого открывалась очень живописная панорама залива, на противоположном берегу которого высились небоскребы и башни Сан-Франциско. Вид из окна был не единственным достоинством их дома. Домик и сам по себе был очень мил. Здесь царил уют, и хотя в последнее время большой семье стало тесновато в двухэтажном особнячке, Лиз и Джек пока не задумывались о том, чтобы переехать в более просторное жилище. Дети любили их старый дом, и поэтому на семейном совете решено было не торопиться. Правда, девочки росли, но Питер вскоре должен был отправиться в колледж, так что в запасе у них было еще годика три-четыре.
– Кто хочет печь со мной печенье? – спросила Лиз, но, обернувшись через плечо, обнаружила, что обращается к пустой комнате. Кэрол ушла в гараж, а девочки поспешили подняться наверх, чтобы успеть занять телефон. У них в доме было две телефонные линии, однако их постоянно не хватало, поскольку не только сестры, но и Питер способны были висеть на трубке часами. Сама Лиз уже давно пользовалась сотовым телефоном, поскольку к обычному аппарату по вечерам было не прорваться.
Лиз как раз раскатала тесто и начала нарезать из него печенье с помощью подаренного