.

долго-долго смотрю, гипнотизирую экран в надежде, что, может, мама тоже что-то писала, или хотя бы звонила, и сейчас я получу отчет об этом.

      Но снова ничего. Боль от этого уже притупляется, но надежда все равно живет во мне.

      Сообщения от подруг одноклассниц даже не читаю – все равно ответить им нечего.

      Но поговорить хоть с кем-то все же хочется, поэтому звоню Марианне.

      – Алика, рада слышать! – отзывается та. – Связь появилась?

      – Да вот сегодня повезло. Как у вас дела?

      – Все в порядке. Нашла тебе замену. Дурная, конечно, девка, но справляется.

      Улыбаюсь на ее слова.

      – У тебя все в порядке? Возвращаться не надумала?

      – Нет пока.

      – Не надо, – вдруг заявляет она. – Вчера вечером снова заходил старый тип, искал тебя – фото показывал. Утверждал, что знает, что тебя здесь видели.

      В груди холодеет. Я же понимаю, кто это устроил.

      – Вы ему рассказали? – задушенно спрашиваю.

      – Рассказала, что ты работала, а потом уехала. Так что мой тебе совет, рыбка – не возвращайся пока в город. Этот твой отчим, похоже, совсем с катушек съехал.

      – Спасибо вам! – горячо произношу. – Огромное! И за то, что Василию порекомендовали! И вообще!

      – Не за что. Ты не пропадай – пиши хоть иногда.

      Когда начинает смеркаться, замечаю в окно, как отворяется калитка, и на территорию заходит хозяин дома. В руках у него какая-то тушка.

      Ружье висит за спиной, а сам он идет расслабленный. Пока я пытаюсь разглядеть, кого же он там подстрелил, вдруг слышу довольно громкий сигнал. Вздрагиваю и растерянно оглядываюсь.

      Снова смотрю в окно и вижу, как Камиль уже стоит лицом к калитке, которая открыта, а рядом с ней незнакомец. В длинном темном пальто. С небольшой сумкой в руках.

      Я уже жду, что сейчас начнется драка, или Камиль вскинет свое ружье, но вместо этого он подходит к гостю и пожимает ему руку. После чего оборачивается и смотрит четко на меня… Так, словно речь сейчас идет обо мне.

      – 13 Камиль -

      Девчонка все чаще вместо раздражения вызывает странное умиротворение. Стоит увидеть или услышать ее где-то в доме, как внутри отпускает что-то, что до скрипа натягивает нервы.

      Я сознательно выбрал одиночество. Сознательно уехал сюда. Мне не нужен был никто, чтобы разобраться с тем, что внутри, пережить боль, которая сводит с ума.

      Но впервые самодеятельность помощника оказывается в плюс. Впервые я готов признать, что он не зря ослушался меня.

      Ее реакция забавляет. Такая живая, искренняя. Такого в моей жизни давно уже нет. И не будет. Не тот статус.

      Когда достигаешь вершины, это накладывает определенные ограничения. Только недалекий человек может думать, что власть и деньги делают тебя свободным. Наоборот. Они вяжут тебя по рукам и ногам обязательствами и условностями, которым ты вынужден следовать.

      Охота стала моим вынужденным хобби. Это отец любил это дело. Когда-то учил и меня, и брата, пока мы пацанами были. И вот здесь, в этой глухомани я впервые за долгое