половины его помещений отвели под судебно-медицинскую экспертизу. Здесь располагаются лаборатории ДНК, лаборатории анализа места преступления, токсикологические лаборатории, лаборатории химии наркотиков. От Кайла я узнала, что Гарри предпочитает работать в самой маленькой из них, в тесном пространстве, где раньше Бюро проводило анализы. По сравнению с роскошными залами, залитыми теплым естественным светом, она показалась мне школьным кабинетом химии: потолочные люминесцентные лампы тускло освещают шкафы со стеклянными фасадами и полочки, где аккуратно расставлены мензурки, ручные пипетки и оборудование из нержавеющей стали, необходимое для работы. Еще тут пахло дезинфицирующими средствами.
– Вот где творится волшебство, – восхитилась я, оглядываясь по сторонам. Я знала, в каком крыле находится его лаборатория, но оказалась здесь впервые.
Гарри оторвался от какого-то синего прибора с надписью «QIAGILITY» на боку, и на его лице мелькнуло выражение, которое я не вполне поняла, как истолковать. Раздражение? Желание защититься?
– Я свою работу выполнил, – только и промолвил он.
Вид у него был такой серьезный, такой собранный. Я по-прежнему была одета все так же, а вот Гарри уже успел сменить вчерашний наряд на аккуратно выглаженные брюки и чистую белую рубашку с галстуком в сине-зеленую клетку.
– Ты заехал домой переодеться? – Я искоса посмотрела на него.
– Нет, – ответил он. Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза. Я сдалась первой:
– Значит, это еще один наряд «на всякий случай», который ты хранишь под рукой?
Его глаза сузились, как будто он не знал, всерьез я спрашиваю или смеюсь над ним. По правде сказать, я и сама этого не знала.
– Да. Ты пришла сюда, потому что слышала, что я был на вскрытии и уже вернулся. – Он расправил плечи, как будто долгое время просидел согнувшись. – Пострадавшая скончалась от удушья вчера вечером между шестью и восемью часами, что согласуется с показаниями мистера Шоу.
Я с облегчением кивнула. В глубине души я надеялась, что Шоу говорит правду.
– Никаких признаков сексуального насилия непосредственно перед ее смертью не обнаружено. По оценкам, ей от сорока пяти до пятидесяти пяти лет, в целом она выглядит здоровой, хотя плотность ее костей и рубцы указывают на недоедание и периодическое физическое насилие в подростковом возрасте. Ее более крупная правая плечевая кость позволяет предположить, что она была правшой, а отметины внутри ее тазовой кости указывают как минимум на одну беременность.
Я почувствовала, как натянулась моя кожа.
– Как давно?
– Это установить невозможно, – покачал головой он. – Ее зубы мудрости целы. На верхнем левом втором моляре стоит серебряная пломба. Зубной слепок уже снят, ДНК собрана и будет обработана в течение следующих сорока восьми часов.
– Что-нибудь выяснили насчет этого? – Я указала на улики, лежавшие перед Гарри: пакет с подвеской в форме половинки сердца и четыре пузырька с жидкостями.
– На задней стороне подвески, – помолчав, ответил Гарри, – выгравированы инициалы «ЭК». Оно соответствует