сосед Сашка, говорит, Николай Иванович просил передать, что будет косить всю ночь – пшеница осыпается! Испекла вот пирог, до завтрашнего дня зачерствеет, давайте чаю выпьем и мужа моего заодно поздравим! – улыбаясь, проговорила Варвара Михайловна и подмигнула сидящему в углу беседки Олегу.
Мать пошла на кухню и через некоторое время вынесла поднос, на котором стояли тарелки, чашки для чая и небольшая бутылка вишневой наливки.
– Олег ограничится чаем с пирогом, а мы за день рождения Николая Ивановича можем чего-либо другого попробовать! – сказала мама, расставляя чашки. – Наши мужчины, Варвара, спасают урожай, мы их морально поддержим и выпьем за их здоровье!
Соседа мама всегда называла по имени и отчеству, он был её ровесник, а жену просто по имени, может, потому, что она была лет на восемь его моложе. К самой же матери, заметил Олег, люди даже постарше всегда обращались по имени и отчеству, хотя она и выглядела достаточно моложаво и не занимала каких-либо высоких должностей. Она работала медсестрой в поселковой амбулатории, работу свою выполняла своевременно и качественно, к людям относилась с повышенным вниманием и сопереживанием, поэтому у жителей пользовалась уважением и, соответственно, таким отношением.
Пирог Олегу очень понравился, он уплетал его с большим аппетитом – всё-таки Варвара Михайловна была не только хорошим поваром, но и отменным кулинаром! Он не прислушивался, о чём говорили сидящие рядом женщины, но вдруг услышал чёткий вопрос Варвары Михайловны:
– Да, мужья наши ответственные и даже слишком! А как ты, Тихоновна, с Петром Сергеевичем познакомилась?
– Весной сорок четвертого года встретились в военно-полевом госпитале, куда его доставили с тяжёлым осколочным ранением ног и лёгким пулевым ранением грудной клетки. Я была уже старшей операционной сестрой, на фронт попала по комсомольскому призыву со второго курса мединститута. Закончила специальную ускоренную подготовку и уже в первых числах зимы была в действующей армии.
И мать стала рассказывать подробности своего знакомства с отцом. Она сразу обратила внимание на лежащего в углу капитана. Видимо, от большой кровопотери лицо его было бледным и покрылось испариной. Он то приходил в сознание, то впадал в полуобморочное состояние и всё время что-то бормотал. Когда она вместе с хирургом подошла к нему для осмотра, он вдруг открыл глаза и начал произносить какие – то фразы, а она просто обомлела, до чего он был похож на её старшего брата Виктора, погибшего в конце 1942 года под Сталинградом. Потом она сама проследила за подготовкой капитана к операции, хотя это не входило в её обязанности, и вопреки всяким правилам умоляла хирурга попытаться спасти раненому ногу, когда пациент уже был на операционном столе. Пожилой хирург, истинный специалист своего дела, спасший не одну сотню человеческих жизней, конечно же, и без её просьб попытался бы сделать всё возможное. Он мельком взглянул на свою операционную сестру и увидел в её глазах столько сострадания,