Аркадьевич тебя пригласить, так позову сразу. Но зайти в тренерскую должен я сам. Сам.
Отец внимательно посмотрел мне в глаза, положил руку на плечо и вроде собрался что-то сказать. Но потом передумал. Вздохнул, руку убрал и взгляд сразу у него стал попроще. Тот, к которому у меня уже иммунитет имеется.
– Ладно. Уговорил. Иди.
Я облегченно выдохнул. Во-первых, нельзя так резко менять привычные вещи. А со стороны бати привычным было как раз абсолютное равнодушие к делам сыновей. Теперь же его внезапная забота напоминала мне духоту после летнего дождя. Давит немного. Во-вторых, реально стрёмно явится с папой. Как дитё, честное слово.
Мы дошли до тренерской и отец замер рядом с дверью, будто часовой.
– Ну… давай… – Он поднял руку, сжал кулак, а потом показал мне жест испанских революционеров. – И смотри… если что, батя тут, рядом. Понял? Зови, не сомневайся. Я им тут всем… Понял?
– Да понял, понял… – Я открыл дверь, шагнул через порог. – Можно?
Вопрос уже, естественно, предназначался не отцу. Оба тренера были на месте. Только Степан Аркадьевич сидел на столе. Не за столом, как положено. А с противоположной стороны, задницей прямо на столешнице. Рядом, на стуле, устроился Сергей Николаевич.
На мое появление они отреагировали одновременно.
– Белов, заходи. – тренер ЦСКА махнул рукой, приглашая меня.
– Да не скромничай. – Сергей Николаевич усмехнулся. – Чего это ты такой стеснительный стал. Только что на льду удержу не знал. Прямо по краешку ходил. Столько раз мог нарваться на штрафную. Думал, вот-вот прилетит вам.
Я прошёл ближе и замер, не зная, как себя вести. Сесть мне не предлагают. Стоять истуканом – тоже не ахтец. Как дурак, ей богу.
Однако оба тренера продолжали смотреть на меня молча. Может, психологическая фишка, не знаю. Сергей Николаевич вообще улыбался, чем волновал еще сильнее. Просто я его в таком состоянии точно никогда не видел. И Славик не видел. Это однозначно. Тренер «Бурана» всегда выглядел серьёзным. Суровым даже. А тут – какой-то загадочный весельчак. Может, у него тоже нервное. Например, он, как дурак в Москву приперся из-за меня, а его послали со всеми этими последними шансами.
– Ну, что… – Заговорил, наконец, Степан Аркадьевич. – Честно сказать, был настроен решительно на твой счет. Даже слышать фамилию не хотел. Знаешь, почему?
Я молча покачал головой. Сейчас умничать точно не время. Пусть выскажется он. Мне лучше придержать свое ценное мнение.
– Потому что, Белов, ты бросил команду. Молча. Просто развернулся и уехал домой. Сбежал, никого не предупредив, никому не сообщив. Разве это дело?
Степан Аркадьевич уставился на меня, ожидая ответа. Ну, тут уже не отмолчишься.
– Нет, тренер. Не дело. Вы же знаете, там ситуация… Решил, смысла нет доказывать что-то, все равно меня уже в преступники записали.
– И что? – Он вопросительно поднял брови. – Разве я выгнал тебя из состава? Разве я сказал