полицией розысков. Поскольку сержанта Ламбоурн на месте не оказалось – она занималась обыском номера Дюран-Декон в гостинице – ювелиром занялся инспектор Саймс.
Заявитель – лицензированный ювелир и оценщик по фамилии Булл, владелец ломбарда – рассказал следующую историю: в субботу 19 февраля 1949 г. мужчина, назвавшийся Джоном Хейгом, принёс ему на оценку некоторые женские ювелирные изделия. Булл сделал оценку возможному закладу, которая, видимо, клиента не устроила. Но уже 22 февраля тот же мужчина опять явился к нему и предложил в заклад те же самые вещи, правда, уже без дамских часиков, которые были у него на руках за три дня перед тем. Ювелир сделал вид, что не узнал визитёра, и тот при оформлении закладных документов назвал себя иначе, нежели в первый раз. Теперь он именовал себя не Хейгом, а Маклином. Едва клиент удалился, оставив вещи в залог и получив на руки 131 фунт стерлингов, как Булл бросился проверять указанный Хейгом-Маклином адрес и телефон. Как нетрудно догадаться, и номер телефона, и адрес проживания, и фамилия клиента оказались вымышлены! Поэтому, когда ювелир увидел знакомое лицо в репортажах криминальной хроники, он почёл своей прямой обязанностью информировать полицию о том, что заявитель в деле об исчезновении женщины сдал в ломбард после её исчезновения женские украшения.
Инспектор Саймс заявил Буллу, что в интересах дела драгоценности требуется конфисковать, и для этого проехал в ломбард ювелира, где и оформил должным образом изъятие.
В это же самое время проходил обыск в «Онслоу карт хоутел». В номере, принадлежавшем Дюран-Декон, были найдены кусочки ткани и меха, которые указывали на то, что их использовали для латания одежды. На пальто, изъятом в химчистке, были заметны следы аккуратной реставрации; его обладательница явно была женщиной рачительной, бережливой. Дабы убедиться в том, что пальто из химчистки принадлежит именно Оливии Дюран-Декон, обнаруженные кусочки каракуля и драпа изъяли для проведения сравнительного анализа волокон. Но следует сказать, что к тому моменту уже никто из полицейских почти не сомневался в том, чья именно вещь была сдана на чистку в г. Рейгейте. Когда же стало известно о заявлении ювелира Булла, полицейские решили, что медлить с допросом Хейга далее не следует. Детектив Вебб, присутствовавший при обыске, был послан за Хейгом, проживавшем в №404.
Постучав в дверь, Вебб вежливо попросил Хейга одеться, дабы проехать вместе с ним в полицейское управление для уточнения некоторых деталей сделанного ранее заявления. Хейг демонстрировал стремление помочь полиции: «Конечно! – воскликнул он с совершенно неуместной в ту минуту патетикой. – Я буду делать всё, чтобы помочь Вам, Вы же это знаете!» Он прямо-таки излучал доброжелательное внимание и явно пытался казаться наивнее, нежели был на самом деле.
Хейг изображал из себя эдакого лучезарного прекраснодушного джентльмена, готового всегда