Только теперь вашему цепному псу мало костей, которые вы ему бросаете. Он хочет мяса. Если вы будете продолжать заниматься самооправданием, то мое заключение будет отрицательным.
Пакистанец заговорил, тщательно подбирая формулировки:
– Ваши слова понятны, но это взгляд со стороны. В условиях однополярного мира мы просто вынуждены были выживать, действовали так, как нас заставляли обстоятельства. Но сейчас пришло время принимать решения. Вы также должны понимать, что Россия не сможет быть сверхдержавой с таким количеством населения, какое есть у вас. Вы просто не окупите собственную промышленность. Вместе же у нас больше трехсот миллионов человек. Кроме того, полагаю, вы знаете, какое количество наших людей находится на заработках в Иране и странах Залива. В Саудовской Аравии коренного населения только двадцать процентов. К нашим людям они относятся как к рабочему скоту, несмотря на то что являются мусульманами, как и мы. Я полагаю, что одно это обстоятельство способно…
Где-то на улице белый фургон, обычный микроавтобус «Тойота» с глухими стенками кузова, родом из девяностых годов, резко ускорился. Он приближался к посту полиции, прикрывавшему отель.
– Внимание, цель!
В Пакистане образца две тысячи четырнадцатого года в таких случаях стреляли сразу, не задумываясь, но пули оставили только белые разводы на бронированном стекле микроавтобуса. Он прорвал первую линию оцепления, но не смог преодолеть вторую, ударился о бетонное заграждение, установленное в двух десятках метров от отеля. С криком, держа наготове автоматы, к микроавтобусу бежали полицейские, но не успевали.
– Бисмиллах!.. – прохрипел тяжело раненный водитель и замкнул контакты, выведенные под сиденье.
Триста килограммов взрывчатки в долю секунды превратились в ничто и прихватили с собой все, что было рядом. Взрыв ударил по отелю со свирепой яростью атакующего быка. Те, кто был внизу, в лобби-баре, на стоянках, погибли мгновенно. Людей, нашинкованных осколками, сплющенных в лепешку ударной волной, погребли под собой рушащиеся конструкции. Обвалилась вся передняя стена. Номер, где находились русский и переговорщик со стороны пакистанцев, располагался на последнем этаже отеля, менее всего пострадавшем при взрыве. Ударная волна выбила все стекла, но осколки были остановлены плотными шторами. Пакистанец и русский полетели на пол, погас свет. Через секунду с небольшим начала рушиться фронтальная стена.
Русский пришел в себя первым и пополз к двери. Но прежде чем он успел открыть ее, кто-то выбил полотно снаружи, замелькали лучи фонарей.
– Эфенди Сулейман, вы в порядке?
Пакистанец возился на полу, его подняли с двух сторон. Пахло дымом. Отель рушился, но потихоньку, не сразу. Никто не мог сказать, сколько простоит это здание, как сильно повреждены несущие конструкции.
– Эфенди Сулейман!..
Посланник исмаилитов, поддерживаемый рукой, прокашлялся и заявил:
– Надо уходить отсюда! Здание может рухнуть.