ирокоплечий крепыш с выгоревшими на солнце русыми волосами, слегка обросший и уставший от постоянного недосыпа, оторвался от крупномасштабной карты, разложенной на свободном от кружек и мисок участке откидного стола и сверкнул крепкими белоснежными зубами.
– Что за спешка, сержант? Или косовары опять зашевелились?
– Паш, я не знаю. Комбат Бабич мне лично про аллахакбаровцев ничего не говорил. Сказал только, чтобы ты окорочками пошевелил, а то ему срочно на передовую надо топать.
Покосившись на двух других ополченцев, клевавших носом у своих пультов, сержант подошёл вплотную к Павлу и шёпотом добавил.
– Там, у комбата какой-то незнакомый полковник сидит одетый в чудную форму.
Стахов, уже взявшийся за скобу двери, обернулся.
– Ты не дальтоник случайно? Что за форма, какого цвета?
На смуглом лице посыльного появились лёгкие следы замешательства.
– Сам ты дальтоник. Очень даже рассмотрел. На нём надет голубой комбинезон с синими накарманниками, а на груди и спине золотистые эмблемы в виде двух зигзагообразных стрел.
Павел на секунду даже зажмурился.
– «Это же форма отряда Голубых патрулей! Неужели вспомнили и о нём?!»
Около года тому назад, после окончания лётно-космической академии, он подал рапорт о зачислении его в этот легендарный отряд космического базирования, но ему тогда вежливо отказали, пожелав сначала набраться опыта и налетать необходимые по квоте часы на самолётах и десантных «драккерах», аналогах «саламандр», которые были на вооружении западного альянса антитеррористических сил. Так уж сложилось, что заклятым друзьям – ЕС и России, несмотря на жёсткое противодействие американцев, в середине двадцать первого века пришлось объединять свои усилия, чтобы противостоять угрозе своего уничтожения: не поглощения, а именно уничтожения, под натиском Всемирного Исламского Халифата. Если в начале этого века исламские страны занимали по площади лишь пятую часть мира, и только каждый десятый житель исповедовал ислам, причём ислам умеренного толка, то, сейчас многое изменилось. Сотни лет колонизации, бессовестной эксплуатации, уже в век мирового Интернета сыграли злую шутку с богатыми, пресыщенными жизнью европейцами. Они вместе с американцами и прочими англосаксами продолжали по мере своего желания «утюжить» арабский мир, переустраивая его на свой лад.
И доустраивались. Миллионы беженцев из Ближнего Востока, Африки и Азии хлынули на просторы Европы. Кто-то из них действительно убегал от ужасов войны из своих разгромленных стран. Кто-то желал жить также спокойно и богато, как европейцы. А кто-то, поддавшись радикальным устремлениям, желал лишь одного – мстить и мстить этим зажравшимся гейевропейцам за поругание их прежнего уклада жизни. И когда этих, последних, стало критически много, Европа начала трещать по швам, а вскоре и сдаваться под натиском народившегося Халифата.
Сам Всемирный Халифат не всегда был терпим к желаниям тех же европейцев и в последнее время проводил политику насильственной ассимиляции поглощённых народов, что в некоторых странах Европы вызвало ожесточённое сопротивление. Англоамериканцы США, Канады, Австралии, Новой Зеландии и, конечно же, Великобритании попытались спрятаться на своих «островах», но в веке двадцать первом спрятаться от мировых угроз было уже невозможно. Во всех этих странах, целый век будивших лихо, исламские террористы взорвали десятки «грязных бомб», и жизнь простых американцев, англичан, австралийцев и канадцев превратилась в кошмар. Попытка демократизации исламских режимов с их средневековым укладом жизни и такой же психологией обернулась «демонкратизацией» всего мира. Вот и здесь, на последнем рубеже между напирающей ордой войск Халифата и стенами белорусского Бреста, стоял батальон Бабича, в котором служил ополченцем лейтенант Стахов.
Павел, мысленно перекрестившись, открыл дверь штабного блиндажа. За узким приставным столиком, где обычно сидели и совещались командиры рот и взводов, сидели двое: сам Любомир Бабич, командир третьего десантного батальона и незнакомый, судя по всему невысокий, седой человек в голубом комбинезоне с нашивками полковника.
– Это и есть тот самый Стахов.
Бабич встал, подошёл к вошедшему и положил руку на его плечо.
– Вынужден вас покинуть. Лейтенант, – он кивнул в сторону молчаливо сидевшего полковника, – это начальник штаба Голубых патрулей Восточно-Славянского Альянса, Коста Перков. У него есть все полномочия, чтобы в корне изменить твою судьбу, если, конечно, с твоей стороны будет полное и безоговорочное согласие.
Стахов, не отводя глаз от золотых нашивок на груди гостя, машинально кивнул головой.
– На всякий случай, прощай, Павел, – комбат впервые назвал Стахова по имени, – надеюсь, ты и там, – он многозначительно посмотрел в потолок, – не подведёшь летающую десантуру.
И с этими словами он быстро вышел во двор, где его уже ждал ревущий моторами драккер.
– Садитесь к столу, лейтенант, – Коста приглашающим жестом указал на стул у противоположной стороны стола, – у нас будет длинный разговор.
Сам