пошло не так.
Однажды, еще в первом классе Марк перепутал корпуса, потерялся в коридорах, и бродил там минут 5, его нашел охранник, звонил ей. В общем, тот день на валидоле она не забудет никогда, так было страшно и стыдно. Этот мальчик, к сожалению, требовал постоянного контроля, никакой собранности. После этого была выработана процедура, теперь только, когда муж убеждался, что сын зашел в нужный корпус, уезжал и сообщал ей.
Обычно она уже заходила в кабинет, когда муж отзванивался ей, что Марк зашел, и часто она заходила, разговаривая по телефону, и только положив трубку здоровалась. Это было приятно. Все знали, что звонит ей муж, что он внимателен к ней, тянется. В такие моменты Элеонора чувствовала себя как бы нарасхват, и на работе она нужна, и семья не отпускает. Внешне ее отношения с мужем выглядели безупречно, и она, кажется, даже физически ощущала зависть коллег женщин. Ну а что поделать, кому-то повезло больше, кому-то меньше. Хотя ей было ясно, как Божий день, что везение тут ни при чем, надо быть умной, правильно вести себя с мужчинами, уметь поставить их на место. Отношения – это наука, но для некоторых она, видимо, оказывается слишком сложна.
Собственно, в отделе, где она работала, все коллеги были женщины, и все кроме нее были, мягко говоря, не сильно успешны в личной жизни: или одиноки, или в неудачном браке. По сравнению с ними она чувствовала себя на вершине социальной иерархии, а когда ловила себя на мысли, что у нее в семье тоже все не так гладко, успокаивала себя тем, что размолвки у супругов случаются, даже в крепких бараках, а уж если сравнивать ее семейную жизнь с жизнью этих дам, то и в самом деле можно счесть ее эталоном.
И дело было не только в том, что ее Игорь был самый успешный из мужей ее сокабинетчиц, и не только в том, что денег было у них больше, чем у других. Основа ее гордости, опора ее уверенности заключалась в том, что она точно знала, что мужу она была нужнее, чем он ей. Как в том фильме «один любит, другой позволяет себя любить», так и она позволяла, и в страшном сне видела такую жизнь, как у ее коллеги, работающей за соседним столом, у которой было трое детей и вечно заискивающий тон при разговоре со своим муженьком. Вот уж кто не мог поставить себя в отношениях, а потому и одевалась вечно в тряпье. Ни ума, ни вкуса. Иногда ее конечно было жалко чисто по-женски, но Элеонора всегда говорила себе, что она взрослый человек и сама выбирает как ей жить и с кем, в конце концов зачем было столько рожать, если вы не миллиардеры?
Про других двоих и говорить было нечего: одна разведенная, другая вообще никогда за мужем не была, хотя говорили, что у нее были какие-то романы, и даже кажется с кем-то женатым. Что тут скажешь, когда самоуважения у человека ноль?
Сама по себе работа удовольствия никакого не приносила, только стресс. Документы, правки, сверки. Да и какое может быть удовольствие от работы? Такие речи произносят какие-то невменяемые люди, которые никогда, наверное, и не испытывали настоящих удовольствий, потому что те им не по карману. Вот она, например, с мужем была как-то