своим. Я ожидала чуда —
А вдруг он скажет, как мне дальше быть и жить?
В ладонях, как птенца, его я отогрела,
Почувствовав, что жив найденыш чудный мой,
Я бережно к губам его прижала тело
И приняла в себя его немую боль…
И стало хорошо. Я в мир открыла дверцу.
Увидела и ночь, и снег, и фонари.
В моей руке тепло пульсировало сердце
И тихий голос пел: «Спаси и сохрани!».
«Прости меня, как Бог прощает…»
Прости меня, как Бог прощает
Заблудшим грешникам вину.
Твои обиды и печали, —
Все на душу свою приму.
И в Страшный Суд твой Ангел бедный
На чашечку моих весов
Подсыплет пепел неприглядный
Моих нечаянных грехов…
«Ворвался в жизнь, не спрашивая: «Можно?..»
Ворвался в жизнь, не спрашивая: «Можно?»
Открытый, сильный, дерзкие глаза…
Я не сумела быть с ним осторожной,
Я не решилась вымолвить: «Нельзя!»
Не то, чтоб не хватало приключений,
Тряхну, мол, стариною, ну, держись!
Я просто уплываю по теченью
Туда, куда меня уносит жизнь…
«Воровка я…»
Воровка я.
Краду тебя
У дел и у друзей,
У женщин,
мыслей,
жизни —
Для безмерности своей.
Я – вор,
ты – мой:
Тебя делить
ни с кем я не хочу.
Ты – мой,
ты – боль,
ты – кровь,
ты – соль,
Тебя я ошепчу…
И оплету,
и обовью,
и отлюблю за всех…
Я – вор,
я – вор,
ты – мой,
ты – мой…
Ты – мой последний грех.
«Сквер – от слова «скверно…»
Сквер – от слова «скверно»…
Я сижу одна…
Опоздал, наверно,
Впрочем – как всегда.
Под ногой – окурки.
В голове – туман.
В сонном переулке
Мечутся дома.
Куклы восковые
Парами бредут.
Топчут мостовые…
А меня не ждут…
Тихо снега кружит
Белый серпантин.
Всем нам кто-то нужен:
Двое – не один.
Выкурила пачку.
Тает голова.
День прошел «удачно»…
Гордая. Одна.
«Как была неосторожна!..»
Как была неосторожна!
Я тобою приворожена!
Вырваться – да нет уж сил —
Так меня заворожил!
Оглядел хозяйским оком,
Душу я к ногам – оброком
Расстелила пред тобой —
На – владей, властитель мой!
Что за божье наказанье? —
Всюду –