память тут же поведала необходимую информацию – у Вени Стародубцева бабушка работает сторожем, а он украл ключи и попросил отца на работе изготовить копии. Сказал, что для бабушки, а папа у него токарь по металлу. Всё просто.
Денис сделал несколько шагов и прислушался – скрипит. Паркет впереди скрипит. Значит тут, за углом, кто-то идёт к нему навстречу. Окликнуть? Нет, лучше не стоит. Ему нужно попасть в туалет, а он как раз за поворотом, первая дверь, а идут к нему ему навстречу из коридора первоклашек. Он осторожно приблизился к углу и вжался в стену. Кто бы там ни шёл, а сразу его не заметят.
Но стоило ему занять позицию у стены, как таинственный скрип прекратился. Денис замер и кажется тот, другой, тоже остановился. Это Валера? Денис снова принюхался. Нет. Пахнет хлоркой. А вдруг, это та самая кукла? Лучше подождать. И он принялся ждать. Некоторое время ощущалась только тишина, прерываемая стуком детского сердца, а затем он почувствовал лёгкое дуновение воздуха. Что-то приближалось и шло оно совершенно бесшумно, будто летело по воздуху. Денис напрягся.
Из-за угла медленно выдвигалась высокая прозрачная фигура. Денис машинально поднял голову вверх. Это была женщина. Рост больше двух метров. Она шла босиком и на ней было длинное до щиколоток прозрачное платье с широким подолом. И несмотря на то, что, и платье, и тело женщины, были прозрачными – рассмотреть, что же у неё под платьем было невозможно. И ещё она вся светилась тысячами синих жилок…Денис присмотрелся. Да нет же, какие же это жилки? Это трещины. Баба-то стеклянная. И она не идёт. Она плывёт, не касаясь пола. А ещё у неё длинные прозрачные волосы, почти до пояса. Что за ерунда? Это не та кукла!
И ему сейчас же захотелось отвесить ей пенделя, пониже спины.
Но он сдержался. Всё – таки он джентльмен, а не хулиган – двоечник. Стеклянная женщина проплыла мимо и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Денис дождался, пока она скроется из виду, и осторожно выглянул из-за угла. Никого. Отлично. Ему нужно попасть в туалет для мальчиков.
Он отважно пошёл вперёд. Ложная память нашёптывала ему, что ничего страшного и такое в школе всегда, сплошь и рядом. Чёрные руки, красные руки, а бывают ещё зелёные глаза и простыня чёрная, тоже бывает – главное соблюдать правила. Ночь – это время ужасов и ужасных чудовищ. А гномик нужен, иначе контрольную ни за что не сдать. Учительница по математике в тысячу раз страшнее какой-то там куклы.
Перед туалетами он снова остановился. Дверей было три. Крайняя от стены – для девочек. Средняя – для сотрудников и учителей, а ближайшая к нему, как раз, именно то, что нужно. Однако он не торопился. В туалете для девочек кто-то плакал и плач был таким жалобным. Мальчик так плакать не мог. Но и рисковать, проверять, кто же это там плачет, ему не хотелось. Не то, чтобы он боялся, нет. Ложная память подсказывала ему, что женский туалет по ночам крайне опасное место. Что же на него там может напасть? Злая какашка? Помойная Элли? А может, это на пацанов, ждущих его в мужском, уже напали и утащили в другой