ходил только персонал. Через ещё несколько встреч они провели ночь у Наташи, наутро Максим взял в долг денег на такси до дома и утренний кофе, которые так и не вернул, а после всячески старался избегать какого-либо контакта с ней. Он сам так до конца и не понял, что именно отталкивало в Наташе – может быть, писклявый голос, навязчивость, отсутствие самоиронии, напоминание о тех пятистах рублях или большое полуовальное родимое пятно от лобка до пупка. В любом случае встретить её именно сейчас совсем не хотелось.
– Всего доброго! Надеюсь, что от неё ты не убежишь после первой ночи, – Наташа уставилась своими большими глазами на Варю, ожидая от соперницы резкой негативной реакции.
Одежда прилипла к спине Максима, хоть лицо и ничего не выдавало, однако в голове он метался между тем, чтобы просто выйти из магазина, а там будь что будет, и тем, чтобы как-то ответить Наташе и попытаться прямо сейчас выкрутиться из неприятной ситуации. Каждая секунда молчания отдаляла второй вариант, оставляя только первый, и когда мысли стали переходить на то, что говорить потом Варе, произошёл неожиданный эпизод. Громко и внезапно Варвара рассмеялась, приводя в замешательство Максима и Наташу, отчего те даже переглянулись между собой.
– Так это вы та девушка, про которую рассказывал мой брат? Встретились с ним сегодня, а он весь день мне про какую-то Наташу только и рассказывает влюблённо. Я просила его с вами познакомить – вот и получилось увидеться.
– Ой, я… – Наташа совсем растерялась, а лицо её стало заметно багроветь. – Из-извиняюсь, мне Максим не рассказывал про сестру.
– Варвара, – произнесла она своё имя с таким добродушием, что ей просто невозможно было в чём-либо не поверить.
Максим молчал и не пытался подыгрывать. В этот момент его больше занимала одна эмоция, которая подобно вспышке мелькнула на краю сознания, а эмоция эта была – страх. То, как она умело и правдоподобно вывернула ситуацию наизнанку, сгенерировало в памяти слова Насти про смерти парней, вспоротый живот, проблемы с полицией и кражу. Это миловидное личико с острыми кончиками густых бровей и морщинками у рта однозначно скрывало какую-то тайну. Впрочем, вспышка мгновенно исчезла, а на её место пришло облегчение.
– Так бы сразу и не подумала, что вы родственники, но сейчас замечаю схожие черты.
– Троюродные, – добавила Варя.
– Нам с сестрой всё-таки пора.
– Да, конечно. И ещё, я, если что, послезавтра не работаю.
До са́мого лифта они не обмолвились ни словом. Варвара не выказала ничего похожего на огорчение, раздражение или замкнутость, что ещё больше удивляло.
– Почему ты это сказала, ну, что ты моя сестра? – спросил он, когда дверцы сомкнулись.
– Хотела помочь тебе выкрутиться из неудобной ситуации.
– Лучший способ расположить к себе человека – это стать его сообщником, как говорил мне кто-то, главное, только не переусердствовать, а то можно привязаться.
– Поэтому смотри не привяжись.
– Эй,