согласен на хорошее настроение.
– Значит, по рукам? – протягивает она Максиму свою маленькую белую ручку.
– По рукам.
Все трое остановились у перил, ограждающих от трёхметрового падения в воду.
– Но для начала хотелось бы услышать твою историю.
– История… Мне пятнадцать. Трёмся с моей четырнадцатилетней подружкой возле продуктового, передаём друг другу смятую купюру и решаем, кому просить у случайных прохожих купить нам пачку сигарет. Решаюсь это сделать я. К магазину подъезжает дорогая машина, из которой выходит взрослый солидный мужчина. Я с краской на лице останавливаю его, мямлю что-то и сую в руки деньги. Он молча берёт их и через минут десять возвращает вместе с сигаретами. Не уверена, что могла бы почувствовать в том возрасте что-то серьёзное, тем более к человеку, который годится в отцы, но, может, это меня и расположило к нему. Мне хотелось верить этому почтенному мужчине. Он казался таким добрым и заботливым, ласково спросил мой номер телефона, и я сказала, потому что вспомнила дом, скандалы, вспомнила, что сегодня мне туда возвращаться. «Наверное, кому-то повезло больше», – думала я, когда он положил руку мне на плечо, прежде чем сесть в машину и уехать.
– Старый мудак опытным оказался, они таких за километр чувствуют, – проговорил Артур, но на его слова никто не обратил внимания.
– А дальше?
– Дальше всё как в тумане. Он позвонил – мы встретились. Водил меня по дорогим ресторанам, покупал всякое. На нашу третью встречу пригласил к себе домой. Большая шикарная квартира, и мне неловко, кажется, ему было тоже, ещё он будто бы боялся.
– Чего боялся?
– Что застукают?
– Нет. Как будто меня боялся, или себя, или своих желаний. Мы выпили вина; я в первый раз попробовала траву, расслабилась, а он как будто бы озверел, стал сильным. Я испугалась и поддалась. Не сопротивлялась.
Максим внимательно следил за ней, его удивляло это невозмутимое спокойствие. Однако они с Артуром чувствовали, что есть ниточки, за которые сто́ит потянуть, и рана откроется.
Вдоль набережной широкого пруда, через землю с только что оттаявшим снегом, на которой скоро зацветёт зелёный газон, они прошли к скамейке-лавочке с видом на люксовый отель, торговый центр и здание театра. Парни перевели разговор на нейтральные темы – не хотелось её перегружать, хоть она и не показывала этого. Поначалу Настя держалась сдержанно, но по ходу разговоров стала активнее, смешливее с присущей ей открытостью и самоиронией.
Блеск купола церкви на поверхности пруда пропал – темнело. Максим только сейчас обратил на это внимание; нужно было торопиться: завтра рано вставать на работу, а у Артура сегодня ночная, о чём тот вспомнил, лишь когда Максим с серого неба посмотрел на свои старые наручные часы с хоккеистом на циферблате. Девочка оказалась смышлёнее и интересней, чем оба того ожидали; почти за час общения на лавочке Максим всего один раз вспомнил, ради чего они действительно с ней сейчас общаются, и тут же забыл об этом, отвлёкшись на разговор. За стрелкой часов, добравшейся до цифры девять, следом