о чем речь, или придуриваюсь, проверяя его, Игоря.
«Интересно, за что мичман платит Василькову?» – мысли отказывались собираться в кучу, перед глазами все еще стояла пожелтевшая бумага с кровавым отпечатком и подписью в нижнем правом углу. А ведь там что-то еще было, под фамилией! Я не успел разглядеть, журналист занервничал и начал отбирать документ. Надо вернуться и еще раз хорошенько рассмотреть подпись!
– М-да, Игорь, в разведку я с тобой не пойду, это точно! – хмыкнул я.
– Да я ж только тебе. Ты ж свой! – обрадованно заюлил Игорек, сообразив, что ляпнул лишнего, но вроде как своему, знающему.
– Откуда ты знаешь, свой я или чужой?
– Так ты ж с Кузьмичом! И теть Дуся… и…
Видно было, что от моего вопроса Игорь снова струхнул не на шутку. Щеки как-то враз обвисли, некрасиво поплыли вниз, превращая симпатичное лицо в гротескную маску. Вот уж никогда бы не подумал, что страх на пустом месте может так уродовать. И ведь я ничего даже не сказал!
– Пошутил я, – мне с трудом удалось улыбнуться этому мерзкому типу. – Пошутил!
Васильков выдохнул и уточнил:
– Мля, Леха! На фига так пугать! Меня ж Кузьмич прибьет! – вздох облегчения, и вот уже страха как не бывало. – Ну, что? Идем?
– Ты вот что, Игорь… Скажи, спекся Леха, – я скривил губы в страдальческой улыбке. – Не могу… Живот опять крутит… Пойду я… До ветру… Опять… Я потом к автобусам сразу… – я схватился за живот, чуть согнулся, делая вид, что мне очень больно.
Игорек с сомнением на меня посмотрел, но тут я весьма выразительно, но негромко застонал сквозь стиснутые зубы:
– Все, не могу больше! Иди! А то мне… уже надо!
В одну секунду взвесив все за и против, Игорек кивнул и метнулся в сторону Сидора Кузьмича, который все так же торчал рядом с Катериной Васильевной и вел беседу. Уж не знаю, что он там наплел мичману про меня, но Кузьмич махнул рукой, отправляя Игорька восвояси, а с ним еще троих дружинников. Я сразу же нырнул в кусты акации, не желая светиться перед ними, но испытывая огромное желание продолжить разговор, пока нас не накрыли. И пока этот малахольный не вернулся.
Вячеслав сидел в кустах тише мыши.
– Ну что там?
– Вот что, давай сюда эту свою карту. Спрячу я ее. Так уж и быть. Мало ли что, вдруг тебя упекут за нарушение.
– Это вряд ли, у меня редакционное задание – внедриться и расследовать, – пожал плечами Стеблев, прижимая к груди планшет.
– Пока суд да дело, пока разберутся да установят твою личность, успеешь намаяться. А нам не надо, чтобы этот документ еще кто-то видел. Ты же свидетеля не убил? – я с подозрением уставился на него.
– К… как убил? Я не убивал!
– Вот и я говорю: не убивал! За что тебя держать в кутузке? Но опись-то будет, вещи в милиции придется сдать. Ты ж вместе с вещами собрался сдаваться?
– Ну… ты… шутник! – покачал головой Вячеслав, сообразив, что я шучу.
– Вот… Ни к чему нам карту светить. Неизвестно, кто тот второй, для кого она предназначалась. Вдруг он где-то рядом! Непонятно, что за карта…
– Говорю