разбуженный Девятаев. – Пожар? Потоп? Нашествие бешеных леммингов?
– Выходите и полюбуйтесь! Вы такого еще не видели! – хохотнул Сан-Саныч и отправился дальше. Сердитый бас Марселя громыхнул, обещая грозу, но буквально через минуту голос начальника сменил тональность.
Кое-как напялив штаны и набросив куртку на голое тело, Кумкагир неуклюже выбрался из палатки. Утро едва забрезжило, лампы дневного света еще горели, но техника стояла смирно, словно стадо оленей. Над холмами висел туман, глухая морось, оседающая на одежде холодными каплями. А в небе бессовестно и величаво, словно синяя птица, парил дельтаплан.
На мгновение Кумкагир залюбовался полетом – тот, кто держал трапецию, явно делал это не в первый раз. Крыло изящно планировало, закладывало круги, казалось еще немного – и начнет выдавать фигуры высшего пилотажа. Невозможно конечно же – но представимо. Скорее всего пилот стартовал с одной из ближайших сопок. Но почему над лагерем? И что за плакат мотается по ветру? Надпись было не разобрать, но ничего хорошего она не сулила.
– О, потеплело. Экологи прилетели! – Девятаев воззрился на дельтаплан как Ленин на буржуазию. – Чистый транспорт, защита окружающей среды, принципы невмешательства. А мы тут со своими бульдозерами, оторви да брось.
– Как вы думаете, товарищи комсомольцы, сколько времени сюда будет добираться наряд милиции? – поинтересовался элегантный Марсель. Несмотря на ранний подъем начальник был аккуратно одет, чисто выбрит и, кажется, даже припахивал одеколоном.
С некоторой поспешностью Кумкагир подключил планшет:
– Час, не меньше. Вызов не экстренный, пока соберут бригаду, пока поднимут вертолет – циклолета же у них нет. А ежели по земле – часа через два с половиной. Вызывать? И за что? Дельтаплан разрешенное транспортное средство.
Вместо ответа Марсель сунул Кумкагиру бинокль. Ого! На плакате красовался знакомый лозунг «Руки прочь от ветерана! Шаман – наш!». Звучно, да. Но даже на хулиганство пока не тянет.
Орда людей, называющих себя защитниками природы, докучала стройке уже неделю. Неопрятные длинноволосые парни в списанном камуфляже, чересчур громкие и ярко накрашенные девицы, седобородый постник-вождишко, похожий на задрипанного Распутина, его глубоко беременная жена, парочка столичных активистов и при них ушлая журналистка. Она уже дважды пробовала прорваться в лагерь, однажды ее остановил кордон, а во второй раз дама была изгнана Сан-Санычем – в случае необходимости бульдозерист превращался в заядлого грубияна. Строители посмеивались над этой прямоходящей фауной – распугали все вороньё в округе, галдят на птичьем языке, призывают к чистоте духа, а от самих попахивает.
Кое-кому из защитников природы точно не помешал бы хороший душ – а откуда его добыть? Местные категорически отказывались сдавать залетным гостям жилье, а в речке еще особо не покупаешься. Снегом они обтираются что ли? Впрочем, вопрос гигиены волновал в последнюю очередь. А вот шуму гастролеры наделали изрядно – и из местной газеты приезжали,