мамы в кино проявляли чудовищную любовь к своим детям. Я видел эти старые фильмы в интернете. В них было только вежливое отношение к детям. А в советском кино – грубые, равнодушные мамы. И вот теперь, спустя шестьдесят лет, в каждом фильме, если появлялась "связка"мама – дети, то мама обязательно проявляла к детям то, что высмеивала советская пропаганда шестьдесят лет назад.
"Я в сущности, конечно, не женат.
Но детей возможных воспитание
Я обдумывал как следут заранее...."
(Байрон. Поэма "Дон Жуан")
Если мама любит ребёнка, то почему она кладёт его в коляску, отдаёт няням, а не держит на своих руках? И оправдывает своё равнодушие к детям тем, что надо деньги заработать на него. А ребёнку нужна не еда, не одежда, а тепло своей мамы. И никто из детей не смеет "бросить стих, облитый горечью и злостью": "Ты ради моды родила меня! Тебе наплевать на моё будущее!"
Внизу в подвале был спортивный клуб, и я вышел в коридор. И не удивился тому, что по коридору прохаживалась очаровательная незнакомка, та, которая жила в "сталинском"доме.
Я с детстких лет привык к вниманию девочек и не обращал на них внимание. Я вновь прошёл мимо девушки, как мимо пустого места…
Когда я подходил к дому, в котором жил, то увидел Геннадия Петровча. На его лице была гримаса растерянности и страха.
– Женя, к вам пришёл участковый, вскрыл замок. Отдайте им деньги – и всё будет хорошо, – сказал Геннадий Перович, протягивая мне красную купюру.
Я молча отвёл его руку в сторону и быстро прошёл в подьезд.
В коридоре стояла Лахудра с модным ощером на лице, уперев кулаки в бока.
– Не хотел по – хорошему, будет по – плохому.
Едва я открыл дверь, как увидел сидевшего в кресле Хайло. Кресло он поставил в центре комнаты, а себя поместил в нём лицом к двери. В его лице, в его облике была "классика"бытия советского человека, строителя коммунизма, который однажды, наконец, возвысился над людьми.
Хайло сидел, чуть отвернув голову лицом в сторону от двери, держа в нём гримасу строгого повелителя душ человеческих. Возможно, в сие время он мнил себя кем – то великим, например, Наполеоном или диктаором Фёдором Керенским, потому что держал два пальца правой руки за "бортом"своего мундира.
Вон куда полетела мысль Хайло!
Он медленно (вероятно, тренировался перед зеркалом много лет) обратил на меня свой грозный и властный лик....И у Хайло отвисла вниз челюсть. И он задвигал ногами, руками, пытаясь встать из кресла. Но потрясение и растерянность лишили логики движений его тела, и он не смог встать с кресла.
Я подошёл к Хайло и рывком припечатал стопу ноги к его паху. Заговорил тем особенным голосом "зоны", от звука которого у людей тряслось всё тело:
– Я вижу, Хайло, что ты рад нашей встречи.
– Да, да.
– Отвечай: когда ты возил Катю к "папику", то кто был "папик"?
– Хр…Хр…
– Хрыч, директор детсткого дома?
– Да.
– А в вагоне электропоезда, когда банда Дятла напала на девушку, кто приказал?
– Хр…Хр…
– Зачем