и перевёл на неё взгляд.
– Сколько?
– Три часа.
Волков вздохнул и закатил глаза.
– В такую жопу мира меня ещё не заносило. – он задумался. – Не надо, я здесь покемарю.
Закрыв термос, журналист обмотал голову шарфом и, устроившись поудобнее, закрыл глаза, чему Эмма была невероятно рада тому, потому что не любила вести ненужных разговоров, а предпочитала молчать и подробности чужой жизни ей не были интересны.
Ненадолго выглянувшее солнце закатилось за тучи, лёгкая морось дождя стала покрывать лобовое стекло, музыка вальсировала в салоне весёленькой мелодией, и сидящий рядом человек даже иногда всхрапывал, попадая в ритм, что вызывало у Эммы улыбку. При подъезде к грунтовке, ведущей через лес к посёлку, Эмма остановила машину, глянула на обрывки туч, царапающих верхушки елей, и поняла, что скоро хлынет настоящий осенний затяжной дождь.
– Мы уже приехали? – сонно отозвался Артём, протирая глаза и пытаясь распрямить своё длинное тело из неудобного положения.
– Нет. Нам ещё тридцать километров. Мне для бара нужно захватить кое-что. Сейчас привезут.
– Я выйду?
– Да, конечно. Только далеко не отходите, он с минуты на минуту приедет.
В подтверждение слов женщины на дороге показалась подёрнутая ржавчиной синяя «нива». Чуть повизгивая тормозами, машина остановилась, и изнутри проворно выбрался невысокий косматый дедок.
– Эмма, здрасьте, – пожилой мужчина быстро начал перегружать к Эмме в багажник огромные корзины с грибами.
– Добрый день.
Артём сделал несколько шагов по раскисшей от постоянных дождей дороге, досадливо поморщился, рассматривая грязь на высоком протекторе ботинка, и, вскинув глаза на окошко подъехавшего автомобиля, вздрогнул. Из салона не мигая на него смотрела похожая на большое печёное яблоко старуха, она не сводила с молодого человека глаз, шлёпала сухими губами и следила за каждым его движением. Молодому человеку резко стало не по себе, и он быстро убрался обратно в тепло салона машины Эммы, хотя у него мелькнула мысль, что нужно было заснять такой шикарный аутентичный эпизод из жизни глубинки. Вздохнув, Артём подхватил телефон, вышел на улицу и как бы невзначай стал щёлкать камерой, пытаясь поймать пылающий огненной листвой лес, синий кусок неба, потрёпанную годами машину и пронзительный взгляд старухи в окне.
Оценив получившиеся кадры, мужчина быстро вернулся в машину и, выложив самый удачный, снабдил его надписью:
«Аутентичная осень глубинки».
Дедок наконец перегрузил всё лесное богатство, и в салоне сразу же запахло сладковатой пряностью лесных даров и мхом.
– Осень-то, осень какая хлебосольная, – пыхтя, мужчина вытер лоб, покрывшийся испариной от натуги, – и ягоды много было. Ещё-то грибов надо?
– Не знаю. – пожала плечами Эмма. – Вы у Майка спросите. Он у нас кулинарных дел мастер. А я так, на посылках.
Эмма вскоре вернулась в машину, устроилась поудобнее и чуть резко нажала на газ, от чего машина прыгнула вперёд