Шея девушки напряглась, лицо исказилось, и я подумал, что мне несдобровать. Как вдруг Великая ещё раз стрельнула в мою сторону глазами. В её взгляде было столько неожиданного тепла, что я мгновенно успокоился. Теперь решил, что Эгон Дайк получит сполна, как вдруг Всадница обмякла и прошептала:
– Пусть всё останется как есть!
Великан смерил её тяжёлым взглядом с высоты своего роста, едва заметно улыбнулся и спокойно и ровно произнёс:
– Быть посему.
Карлик хихикнул и шумно почесал левый бок.
– Эллари, друг мой, – Эгон Дайк шагнул ко мне и положил свою мощную руку мне на плечо, отчего я содрогнулся, – ты уже понял, почему лоза на гербе теперь изгибается в другую сторону? Почему Жрецы читают проповеди в субботу, а не в воскресенье?
Голос Всадника звучал дружелюбно. Даже в прищуре карлика не было угрозы. Оулини же смотрела прямо перед собой, мимо меня, словно происходящее её нисколько не касалось.
– Происходят изменения Сущего, – осторожно ответил я, – это предвещало ваш приход. Многочисленные легенды свидетельствуют об этом.
– Ты путаешь причину и следствие. Не мир меняется перед нашим приходом. Мы появляемся, когда меняется Сущее. Но понял ли ты, почему?
В моей голове словно ударила молния. Мне не приходило в голову таким образом посмотреть на события. Но ведь это означает… Означает… Боги мои!
Но тут карлик вскочил на ноги и завопил:
– Плиний! Мы ошиблись. Реальность почти раскололась.
Раздалось три хлопка. Я оста