отпоили французским элитным вином Шато урожая 1961 года и на Крайслере с бронированными окнами повезли куда-то.
Тузиков воскрес и взбунтовался:
– Куда?
– На Рублевку, конечно.
– Нет, только в Перово!
С Витей решили пока не спорить. Привезли его в хрущевку у рощицы плакучих ив. Тузиков принял душ в ржавой ванне, доел остатки килек после ночной шалавы, да и опять двинул за портвешком.
Но теперь к шалману он следовал уже не один. За ним по срочно проложенным рельсам катилась камера телехроники. Изо всех подворотен вспыхивали блицы фотовспышек. Специальные корреспонденты пытались взять у него интервью прямо на ходу.
Тузиков же привычно посылал всех на три буквы и, затарившись пойлом, тут же лакал из горла. Кадык его сладострастно прыгал. Стрекотали камеры. Вспыхивали блицы.
С тех пор прошло несколько лет.
Витя как пил, так и пьет. Черные пиарщики его больше не трогают и не забрасывают в племя людоедов и к моржам с пингвинами.
Он и так интересен.
«Плоть от плоти русского народа», «Святой мученик среди нас грешных», – так отзываются о нем журналисты.
Витина жизнь практически не изменилась. Только с изумительной регулярностью на его имя приходят крупные деньги. Переводы он достает из ржавого почтового ящика со сбитым замком.
Поначалу Витя хотел отказаться от денег. Но потом спохватился, а как же портвешок и шалава с фингалом?
Тем более, читая на досуге прессу, смотря телевизор, Витя уразумел, что он не только плоть от плоти, но даже и народный герой. А такой герой может вести себя как угодно, отважно маршируя по жизни под счастливой звездой.
– Это действительно так? Писака не выдумал?
– Истина! Наружка сработала.
– Так, так… Вот они какие народные герои… Теперь-ка, мой будущий полковник, займись-ка еще разок телепродюсерами. Они же становой хребет российского телевидения. Переломим его, хана ящику!
Компромат № 9
Лак Страдивари
Телепродюсер Иван Голубь смертельно боялся выдать коммерческую тайну. Номер личного банковского счета, фамилии партнеров, места деловых встреч.
Когда продавец в магазине его спрашивал: «Вам какой торт? За двести или двести пятнадцать рублей?», Иван Голубь впадал в продолжительный ступор.
Ну, как он во всеуслышанье, всенародно может произнести размер суммы?
Свою супругу, Маргариту Николаевну, попросил дома говорить шепотом и ни в коем случае с ним не заниматься сексом.
Возможны видеонаблюдение и подслушка.
Жена, конечно, покрутила пальцем у виска, но стала изъясняться гораздо тише. А о сексе с бдительным, всегда начеку супругом она и не заикалась. Да и какой тут секс, если даже под одеялом он вел себя, как член президиума на многолюдном митинге.
Но как ни осторожничал Иван Голубь, дела канала летели под откос. Никто не хотел покупать его программы, хотя те были высочайшего качества.
Сотрудники увольнялись