женский плач действует удручающе, они не понимают, что им делать. А мы с Крисом вроде ещё не в таких близких отношениях, чтобы он меня мог обнять и пожалеть, а так просто оставить плачущую девушку тоже нехорошо. Крис в растерянности сел рядом, похлопал по руке успокаивающе, как маленькой девочке, сказал много добрых слов и предложил выпить немного виски, оказывается, взял с собой на всякий случай.
Всхлипывая, шмыгая носом, но исполненная благодарности, я сделала такой большой глоток виски, что окаменела, не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть, как рыба хватала воздух, а виски медленно тёк во мне, оставляя горящий след… Мне надо на воздух, а то эта лава пойдет обратно, и я попыталась встать, нервно хватаясь за стенку, пытаясь найти опору и нашла небольшой выступ в стене, вокруг которой идёт лесенка. Я напряглась, понимая, что это неспроста, алкоголь упал в мой желудок, найдя там последнее пристанище.
Я начала лихорадочно соображать, что такой выступ мог появиться, если делали позднее изменение в стене, а значит, там за камнями может что-то быть, например, тайный ход.
Мы с азартом начали отколупывать всё вокруг выступа – просто случайность или там что-то есть?
Вокруг просто камни и всё. Решили отковырять сам выступающий камень. От алкоголя у меня появилась весёлость, смелость и работоспособность, я усердно долбила по этому камню. Он оказался не толстый, и за ним пусто – хороший знак. Два соседних камня выдолбить оказалось проще.
Ура! За камнями оказалась маленькая деревянная дверка, войти в неё можно только согнувшись. Неужели мне повезло и скоро наступит конец моим снам…
Крис полез первый, я следом. Вниз вели очень крутые ступеньки. Идти очень тяжело: проход узкий и низкий, кругом всё в вековой паутине. Крис сначала убирал паутину метлой, а потом делал шаг. Мы спускались очень медленно, было страшно, темно, сыро, холодно и не очень понятно, туда ли мы дойдём, хотя моё внутреннее чутьё подсказывало, что туда.
Мне кажется, что спускались мы целый час – опять дверь, которую мы пытались открыть старинными ключами, ломом, толкали и дергали – ничего; стоит и не шелохнется, а к первой двери удалось подобрать ключ. Решили её рубить, дверь всё-таки из дерева, за столько лет должна подгнить. Мысль о том, что может быть за этой дверью, придавала нам силы. Мы отчаянно долбили чем только могли, и вот доски начали поддаваться. И, выбив две доски, мы проделали узкий лаз. Первой просунули метлу, очистив немного пространства для нас. Напряжение во мне становилось сильнее. Господи, пусть это будет уже склеп…
Протиснувшись вовнутрь, мы увидели могильные камни – склеп – нашли! Вот я здесь – руки трясутся, сердце колотится. Я нашла могилу Марагарет Невил и начала смотреть, есть ли что-то рядом и может ли что-то двигаться. Каменные плиты не поддавались моим слабым рукам, но сюда ходили только женщины, значит, прятала тоже женщина, и это или на поверхности, но мы не видим, или там, где я