послушаешь. Вон он идёт.
На трибуну поднялся мужчина лет сорока пяти. С живым лицом и наглым уверенным взглядом. В народе возникло оживление. Видно было, что многие мужчину знают. Мужик подошёл к микрофону и слегка склонил голову на бок:
– Вот первого мая и нужно ходить на митинги. Всё правильно. Первомай на то и праздник, чтобы демонстрации устраивать…
Далее – о жизни, о людях, о любви к жизни, о любви к людям, о вере в конечный результат, о результате неверия в любовь к людям и жизни, о любви к результату и о жизни вне веры в людей, результат и любовь… Впрочем, народу нравилось.
Измайлову тоже нравилось. Он слушал, улыбаясь, иногда делая небольшие замечания. Наконец, когда оратор закончил, Игорь, а следом за ним все мы, зашли за трибуну. Человек, который выступал, и Измайлов обменялись рукопожатием и повели дружескую беседу. О чём шёл разговор я не слышал, но через несколько минут они оба направились к припаркованным автомобилям. Вся наша «бригада» устремилась за Игорем и ещё человек шесть за оратором, так что процессия получилась солидная.
Кто-то из толпы выкрикнул приветствие в адрес мужика. Он в ответ помахал рукой, но хода не замедлил. На стоянке все расселись по машинам, причём мужчина забрался в Мерседес к Измайлову. Игорь указал на переднее сидение, я уселся туда, и кавалькада из четырёх авто выдвинулась в неизвестном мне направлении.
– В тебе, Виктор, актёр умер, – Измайлов развалился на мягком сидении. – Если бы не политика, играл бы уже во МХАТе. Не жалеешь?
– Вот потому-то, что не стал большим актёром, я и занялся политикой, – оратора звали, как я понял, Виктором. – Стандартный комплекс всех Великих…
– Ну, да. Наслышан… Кстати, может быть, стоило тебе на площади потолкаться, пообщаться с народом? Не уезжать так рано?
– Нет, на сегодня достаточно. Человек желает видеть, что хоть я и выражаю его интересы, но до панибратства не опускаюсь. Моё имя должно ассоциироваться с чем-то более значимым, чем есть он сам. Вроде бы, близкий по духу, но в то же время всеохватывающий, мудрый и не всегда доступный. Политик должен уметь держать дистанцию. Иначе возникнет пренебрежение к нему, а это самое худшее. Вспомни Сталина. Все его считали отцом родным, а кто видел, чтобы он когда-нибудь близко общался со своим детищем – народом? Сталин умел держать дистанцию и поэтому был величайший и, главное, любимым своими подданными диктатором. Политика это тоже МХАТ. Со строгим распределением ролей. Искусство…
– Кстати, об искусстве, – Игорь положил руку мне на плечо, – познакомься, Виктор. Это Андрей, молодой поэт из Сибири.
– Да? А я думал, он новый человек из твоей службы безопасности. Раньше не встречал. И какие стихи в наше время рождаются в светлых головах сибирской молодёжи?
– Сам у него и спроси.
– Разные… – не оборачиваясь к собеседнику, сидел вглядывался