разгрузкой продуктов, развернулась, колыхнула грудью и строго ушла контролировать приемо-сдачу.
Некоторые зеленые шишки, мечтавшие о яркой городской жизни подальше от захолустья ельника, в вопросе эстетического формирования личности брали сторону руководства лагеря. «Я теперь лозунг. Элемент оформления!» – восклицала шишка-точка в восклицательном знаке девиза «Будь готов! Всегда готов!».
Шишка пуще всего боялась повторить судьбу своей бабушки, выкормившей деревенского дятла, но не знала, что «Всегда готов!» этой же осенью взовьется кострами: сторож лагеря задумает испечь выкопанную с колхозного поля картошку и на растопку сгребет высохшие лозунги с территории отряда.
Впрочем, самые большие шишки обрушились на Любу.
Старый рабочий не стерпел-таки обиды, глубины которой добавил закрытый на учет винный отдел магазина райпо, и пожаловался Ноябрине Ивановне:
– Фрицем, понимаешь, обозвала. Сегодня, значитца, фашистом оскорбила, а завтра вовсе Никсоном обматюгает.
Ноябрина Ивановна нервно поаплодировала пальцами и назначила общую лагерную вечернюю линейку на полчаса раньше. Прокашлявшись и гаркнув «Ребята, у нас произошло ЧП» с такой силой, что нескольких комаров, крутившихся у ее носа, отбросило в сторону, директор принялась с чувством песочить Любу.
Неуважение к труду взрослых, ради нее, Зефировой, не только павших на полях сражений, но и ответственно, в короткие сроки, уничтоживших гадивших птенцов, еще можно было как-то простить. Но в начале лагерной смены Зефирова, – Ноябрина Ивановна сделала потрясенно-скорбное лицо, – сорвала заготовку березовых веников для работников райкома комсомола, а затем – сбор черники для подшефных кроликов.
Линейка засмеялась.
– Извините, оговорилась! Ти-хо! – Ноябрина Ивановна постучала по железной мачте с лагерным знаменем. – Прекратить веселье! Афанасий Васильевич, восстановите порядок у себя на конце! У нас вечерняя линейка или балаган?
В смысле, конечно, наоборот: в начале смены – березовые веники для подшефных кроликов, а затем, операция «Черника» для столовой райкома. Теперь все верно.
А ведь пионеру-победителю, навязавшему больше всех веников, – планировалось, что им станет дочка Ноябрины Ивановны, уже была выделена городским комитетом ВЛКСМ путевка во всесоюзный пионерский лагерь на берегу Черного моря. А что здесь такого несправедливого? Что вы предлагаете? По одной путевке – разорвать, что ли, эту путевку? – отправить всех детей, кто ломал окрестные березы на веники? К тому же, не забывайте, эти дети – инвалиды. А всесоюзный лагерь – лицо пионерской организации страны. Вы что, хотите, чтоб лицо было с парализованными ногами? Или с провисанием митрального клапана в сердце? Отказываться от поездки в прославленный лагерь, методический центр и экспериментальную площадку пионерской работы, тоже