оконцем, призванную захватывать головку советского младенца. Если один бранш, к счастью, назывался «левым», то со вторым была беда – «правый». Правый! «Кто там шагает правой?» Каждый раз, заслышав этот вопрос, щипцы сжимались от страха, боясь быть обвиненными в оппортунизме. Бранши замыкались с помощью замка и своим продолжением составляли рукоятку. Между замком и рукояткой пучились боковые выступы, называвшиеся крючками Буша. Все это – изящная упадническая прорезь ложек в буржуазном стиле «модерн», благородный блеск, а особенно бранши и буши, – угнетало новое революционное сознание щипцов своей старой прогнившей сущностью. Не прибавляла оптимизма и фамилия – «щипцы Симпсона». С такой фамилией даже к сочувствующим не примкнешь, не говоря уж о том, чтобы влиться во фланг активных революционеров с соответствующей величины продовольственной пайкой. Нужно было что-то делать. Но что? Как ни странно, выручила щипцы партия, вернее, ее правая рука – комсомол.
В 1926 году щипцы в сопровождении профессора Красовского прибыли на извозчике в упомянутое общежитие московского рабоче-крестьянского университета. Проходя по темной и вонючей – наследие царизма, коммунальной вагине общежития, профессор споткнулся, пытаясь удержать равновесие, взмахнул саквояжем и одновременно вскрикнул, очевидно, на латыни. Чемоданчик раззявил рот, и щипцы вылетели на пол. Они очнулись под порогом приоткрытой двери, за которой шумели.
«Комсомольское собрание», – догадались щипцы.
Ячейка бурно обсуждала задачи, поставленные в резолюции бюро ЦК ВЛКСМ «По вопросу о борьбе с антисемитизмом».
– За последнее время наблюдается усиление антисемитских настроений среди различных слоев молодежи, особенно несоюзной! – с возмущением сообщил председатель первичной ячейки Карп, вскорости ставший Кимом.
Собравшиеся загалдели.
– Национальность – это пережиток! Возьмем товарища Дзержинского!.. – страстно выкрикнул комсомолец в вязаном шарфе.
– Товарищи, товарищи! Давайте возьмем другого товарища, – поспешно предложил Карп.
– Хорошо. Возьмем товарища Луначарского, комиссара народного просвещения. Нет, лучше Мейерхольда возьмем. Тоже не русская баба какая-нибудь Яга товарища режиссера родила, так что теперь – стрелять его? А Карл Маркс? Давайте Маркса – к стенке? Это смешно, товарищи.
Все засмеялись.
– Руководство комсомола провозгласило решительную борьбу с проявлениями антисемитизма среди молодежи как одну из первоочередных задач союза! – громко и твердо заверил Карп. – Кто «за»?
Щипцы, к тому времени уже найденные и поднятые профессором Красовским, равно как и сам профессор, заслышав единогласное «за» против проявлений антисемитизма несоюзной молодежью, с тревогой поняли: Симпсонам и Брашам придется туго. А если начнутся перегибы? Или того паче –