1912 года.
Весной 1912-го граф Игнатьев в Париже, военный агент во Франции.
Таковы основные жизненные вехи наших агентов, а теперь обратимся к их делам.
Для Генерального штаба России весьма важным оставался вопрос: в случае войны Швейцария сохранит своей нейтралитет или примкнет к какому-либо из военных блоков? А если примкнет, то к какому?
В 1909–1910 годах полковник Дмитрий Ромейко-Гурко считал, что Швейцария при возникновении конфликта вряд ли окажется нейтральной. В качестве аргументов приводились те обстоятельства, что верхи страны тяготятся нейтральностью своей политики, да и швейцарская армия велика для подобной роли. А коли так, то, скорее всего, эта альпийская республика выступит на стороне противников России – Германии и Австро-Венгрии. Почему? Потому что большинство швейцарских офицеров обучались в немецких военных училищах, две трети населения говорит по-немецки, да и Берлин и Вена всегда были ближе и доброжелательнее к Берну, чем Рим и Париж.
Но по мере того, как мир неотступно катился к Первой мировой войне, мнение русского военного агента в Швейцарии менялось. В декабря 1913 года он уже сообщил в Петербург: «…Считаю, что в ближайшем будущем, один год или два, в случае войны Швейцария не присоединит своих сил к германским для активных действий, по крайней мере до решения участи войны не позволит Германии существенно нарушить нейтралитет своей территории».
Так, в сущности, оно и случилось. Швейцария осталась нейтральной, не примкнув ни к одному из военных союзов.
Разумеется, Ромейко-Гурко интересовали не только эта маленькая альпийская страна и ее политические пристрастия, но в большей мере могучий и агрессивный сосед – Германия.
И вот тут, надо отдать должное, Дмитрий Иосифович оказался провидцем. В апреле 1913-го, более чем за год до начала войны, он докладывал начальнику Генерального штаба: «…Я лично убежден в том, что Германия не допустит войны до начала 1914 года, настолько же я сомневаюсь в том, чтобы 1914 год прошел без войны.» Как говорится, не в бровь, а в глаз.
…В мае 1905 года произошел распад государственной унии между Швецией и Норвегией. Россия дальновидно поддержала создание независимого молодого норвежского государства.
В этот период в Скандинавии военным агентом Российской империи был полковник Александр Алексеев. Он сделал многое для того, чтобы донести до руководства в Петербурге истинное понимание развития событий в Скандинавских странах.
Алексеев был горячим сторонником сближения с Норвегией. В мае 1905-го, как раз в момент разрыва унии, полковник лично выехал в Швецию и Норвегию, чтобы собственными глазами увидеть происходящее и верно оценить обстановку. Уже 1 июня он направил депешу из Копенгагена в Петербург, в которой настоятельно советовал поспешить, дабы «расположить к себе новую монархию». Судя по всему, к мнению Александра Максимовича прислушались, и 16 октября 1905 года Россия первой из великих держав признала Норвегию.
Сменщиком на посту военного агента Алексеева