подошёл в назначенный час к храму Двуликого Януса, стоящему в одном архитектурном ансамбле с храмом Квирина. Подойдя к базилике храма, Септемий увидел двух служащих храма, которые пригласили его проследовать вглубь храмовых строений. Они начали спускаться в нижние ярусы строения. Сюда не имел права заходить без приглашения ни один римский гражданин. За долгие века существования храма подземные ходы переросли в лабиринт и пройти здесь без проводника было очень затруднительно. Септемий почувствовал какую-то тревогу, проходя по этим бесчисленным коридорам. Зачем храму такой подземный лабиринт Септемию было непонятно. Где-то здесь, в этих тёмных подвалах, располагались чертоги ордена арканитов. История его создания скрыта веками. Тайная борьба с врагами велась здесь столетиями. В первое время орден был открыт для светских властей Рима, но со временем его быт оброс тайной. А действия адептов велись уже не от имени власти Рима, а от священных авгуров храма. По закону они должны были советоваться с Сенатом в выборе средств ведения тайных операций, но на деле Сенат вряд ли был осведомлён обо всех делах ордена.
Септемия провели через какой-то зал, где на боковых стенах были изваяния каких-то неведомых чудовищ с открытыми мерзкими пастями. В пастях чудовищ горел огонь, освещая зал. В середине зала стояло изваяние Януса. Одна сторона изваяния была с человеческим обликом, другая в образе страшного монстра с горящими глазами. Изваяние было выполнено в полный рост и держало левую руку согнутой в локте с раскрытой кверху ладонью. Во второй руке был зажат кинжал. Подойдя ближе, Септемий содрогнулся – в раскрытой ладони лежало человеческое сердце, с ладони стекала тягучей жижей кровь. То, что это было человеческое сердце, Септемий не сомневался. От всего увиденного и от мрачной атмосферы подземелий ему стало не по себе. Пройдя зал, Бибул оказался в узком коридоре, заканчивающемся массивный дверью. Подойдя к двери, прислуживающий открыл её и знаком попросил зайти в неё Септемия. Септемий вошёл и дверь за ним закрылась. Он оказался в другой комнате с занавесью на стенах. Посреди комнаты стоял жертвенник с горящими алтарями по бокам. Перед жертвенником стояло несколько мраморных скамеек. Септемий подошёл к жертвеннику. Он был совершенно чист, видно, в нём давно не проводились обряды.
– Это теперь совещательная комната, мы не используем её больше для обрядов. – Из-за одной из занавесных шин вышел Марк Катон. – Теперь обряды проводятся в более далёких чертогах храма.
При этих словах Бибул подумал: «Значит, их чертоги проходят под всем Капитолием!»
– О чём мы будем беседовать, уважаемый понтифик? Если мы здесь, значит есть темы, которые не касаются ушей Сената!
– Ты, Септемий, всегда был намного умнее целой дюжины сенаторов, считающихся очень мудрыми политиками этого города. Мы давно следим за твоими политическими шагами и рады твоим успехам.
Септемий насторожился при слове «мы».
– Да, да, мы – это люди, борющиеся за возвышение