гидрохлорид-7-хлор-2-метиламино-5-фенил-3Н-1,4-бензодиазенин-4-оксид; диэтил-сульфонат-3,4,5-триметоксибензоат-2-хлор-10-оксиэтил; 4’-фтор-4-{1-[4-окси-4(4’-хлор)-фенилпепиридин]}-бутирофенол; дигидрохлорид-2-хлор-10{3-(β-оксиэтил)пиперанизил-1]-пропил}; 5-(2-фторфенил)-1,3-дигидро-1-метил-7-нитро-2Н-1,4-бензодиазепин; 3,6-дигидрокси-N-метил-4,5-эпоксиморфин-7… Разве не восхитительно? Ничто так не улучшает мне настроения, оно быстро становится благодушным и все проблемы отступают на задний план.
Я тихонько мурлычу себе под нос и захожу в комнату. Мелодия тотчас застревает у меня в глотке, потому что комната выглядит так, словно там безумствовала дикая оргия, в которую была вовлечена уйма народу – два человека не могли оставить столько пустых бутылок, окурков, недонюханных кокаиновых дорожек, мусора, битой посуды, объедков и использованных презервативов.
Посреди ковра красуется засохшая лужа рвоты, ещё один рвотный мазок, почему-то сиреневого цвета, покрывает дверцы серванта. По полу разбросана женская одежда и бельё, в том числе кожаное, из арсенала садо-мазо. Туфли-лодочки попирают собрания сочинений Жорж Санд и Мопассана на книжной полке. На подоконнике и трюмо выставлены частоколом потухшие ароматические свечи. На диване разложен целый набор секс-игрушек – хлыст, наручники, резиновый член, ошейник, кляп, флакон с лубрикантом, несколько вибраторов. В воздухе витает тяжёлая смесь пота, благовоний и феромонных духов.
Но хуже всего не это. Под окном, широко раскинув крепкие стройные ноги, сидит абсолютно голая женщина, пристёгнутая наручниками к батарее. Вокруг неё натекла здоровенная лужа крови. Сорванная тюлевая занавеска обмотана вокруг головы наподобие чалмы. Под левой грудью торчит рукоять кухонного ножа. Несколько глубоких колотых ран зияют на шее и на животе. От них по всему телу змеятся багровые потёки. В полуоткрытый рот вложена компьютерная флэшка.
Я молча таращусь на женщину и вдруг узнаю её. Это Марчелла, молдавская гастарбайтерша, работает в управляющей компании уборщицей, моет подъезды в нашем и соседних домах. А её муж, Богдан, работает там же сантехником. Говорят, он у Марчеллы страшно ревнивый, агрессивный, чуть что, сразу лезет выяснять отношения. Как мужчина, я его хорошо понимаю – у Марчеллы такая фигура, что я бы на месте Богдана тоже извёлся от ревности.
Если он узнает о случившемся… Как ни убеждай, он не поверит, будто между нами с Марчеллой ничего не было. А как оно могло быть? Не то, чтобы я не хотел – такую женщину не захотеть невозможно, – просто на фоне Богдана я щуплый задрот, Марчелла с таким не ляжет в постель даже за очень большие деньги. Денег, если что, у меня нет, а если и есть, я ничего об этом не помню.
Несмотря на спорную причастность, сложно отрицать очевидное. Я изо всех сил пытаюсь вспомнить, что здесь вчера было и как моё свидание переросло в убийство Марчеллы, однако, ветер гоняет по степи перекати-поле и ответов я не нахожу. Дерьмо будто нарочно выбрало человека, который не может ничего вспомнить… Поэтому