недолго думая, начали пинать говорливого убийцу, тот всхлипывал, но просить прощения не собирался.
Я стиснула зубы, чтобы не закричать от отчаяния. И ведь прав наполовину: трон я фактически захватила, но если бы этого не сделала, то что тогда? Война, в которой те, кто сумел каким-то чудом выжить во время голода, точно бы умерли? Выжженные поля? Опустевшие деревни, нищие и калеки в городах, которым уже никто не может помочь, потому что нищие – все вокруг?
Внутренняя борьба длилась несколько мгновений: я понимала, что должна остановить солдат, что мужики слишком глупы, чтобы понять меня, но все же какое-то время с мрачным, грязным удовольствием смотрела, как тяжелые сапоги гвардейцев оставляют кровавые отметины на коже.
– Хватит! – наконец, скомандовала я. – Заприте их где-нибудь, на рассвете повесьте.
Двое самых крепких из гвардейцев подняли мужиков – Луку так и вовсе за шкирку – и потащили в сторону какого-то сарая. Я подала знак Джозу – самому молодому из моих гвардейцев, хитроглазому юноше, которого приняли на службу, кажется, за месяц до того, как Лайонел объявил войну Даграсу. Жестом приказала ему оставаться рядом. Он вытянулся по струнке за моей спиной, а я, проводив взглядом заговорщиков, снова повернулась к старосте.
– Не приходил ли кто-нибудь чужой в деревню в последнее время? – спросила я, буравя старика взглядом.
Он побледнел, сглотнул и помотал головой.
– Нищий какой-то приходил, блаженный, как раз в доме Агаса остановился. Да вроде тихий был, ни словечка лишнего не сказал, – затараторил он, с опаской поглядывая на меч в ножнах Джоза. – Пришел он с запада, двинулся на север, вот и все.
Информации мало, но старосту пришлось отпустить – по его остекленевшим глазами видно, что ничего полезного он больше не скажет. К тому моменту, как наша короткая беседа завершилась, гвардейцы уже разогнали всех любопытных, я осталась на дороге в окружении воинов.
Назначила двоих из них в караул, узнала, как прошло дело со сплетнями, хотя, судя по настроениям местных, им сейчас не до пересудов. Потом отдала несколько коротких распоряжений Джозу. Тот, понятливо сверкнув глазами из-под густых бровей, скрылся в ночной темноте.
А я отправилась если не поспать, то хотя бы вздремнуть перед очередным долгим днем в пути.
Наутро, стоило мне только выйти за порог, гвардейцы, понурив головы, опустились передо мной на колени.
– Заговорщики сбежали, – доложил один из них, впрочем, раскаяние они отыгрывали не слишком убедительно.
Я глубоко вдохнула, посмотрела на бледно-голубое, почти белое осеннее небо, на которое еще нескоро заберется заспанное, по-осеннему ленивое солнце, на верхушки деревьев, черневшие на фоне этой скучной белизны. Некстати вспомнились ленты разноцветных огней, которые иногда загорались по ночам на северном небе, и пологие сопки, и бесконечная седая равнина, припорошенная мелким, колючим снегом, но сейчас не время и не место для ностальгии.
– Упустили? Теперь ступайте и ловите: не возвращайтесь до