со стороны леса. Вместе с ним, казалось, распространялся леденящий холод. Ветви деревьев, местами уже покрытые тонким слоем инея, начинали промерзать и хрустеть в оглушающей тишине. Но вскоре всем собравшимся в машине стало ясно, что хрустят ветки совсем не от мороза. С лесной тропы на дорогу метрах в пятнадцати впереди автомобиля организованно вышла вереница из пяти согнутых фигур.
– Тихо!– прошипел Леонид на ухо Вали, пытаясь для надёжности прикрыть её рот рукой.
– Пусти!– раздражённо и так же шёпотом ответила она.– Я в норме.
– Можете орать. Крик же повышает выживаемость,– саркастически проговорил Толя таким же приглушённым голосом, не мигая, глядя на зомби.– Нас уже заметили.
Фигуры и правда повернулись и начали медленно приближаться. Лёня торопливо зарядил дробовик:
– Пошли!– он вдруг открыл дверь машины и вылез наружу.– Пока есть время.
Валя последовала за студентом, мысленно уже готовясь к рывку бегом до многоэтажки со спасительным огоньком в окне, но Толян понял намерения приятеля правильно. Не сводя взгляда с приближающихся мертвецов, он вышел на дорогу и включил визгливый мотор циркулярки.
Раздался первый выстрел. Дробь кучно вошла в грудь ближайшего к ребятам зомби, когда-то высокого мужчины лет сорока пяти. Он пошатнулся от толчка и повалился на спину. Второй более точный выстрел разворотил половину черепа женщине, при жизни бывшей, вероятно, супругой первого ходячего мертвеца.
Толян выскочил вперёд и с размаху всадил топор в череп следующего зомби с искривлённым лицом и без того до неузнаваемости изуродованным и окровавленным. В стороны разлетелись ошмётки мозга и полусвернувшейся крови. Толян с силой потянул рукоять топора на себя, увлекая следом свою добычу. В следующий миг другой рукой он уже погружал в шею зомби вращающееся лезвие, обдавая всех окружающих кровавыми брызгами.
Для Вали вся эта битва вместе с выстрелами, звуком работающей пилы, криками и сдавленными стонами словно осталась где-то в стороне. Она в оцепенении смотрела, как на неё движется мёртвое тело. Совсем небольшое, но ужасное и омерзительное, принадлежавшее девочке лет восьми. Одетый в розовый комбинезончик и вязаную шапочку, трупик двигался на неё, чуть пошатываясь, в упор глядя своими кровавыми глазницами то ли с вырванными, то ли с выклеванными глазами.
Девочка подошла к Валентине почти вплотную, вызывая в ней странное чувство, как миксером смешанное из страха, отвращения и невыразимой жалости. Подчиняясь какому-то инстинктивному порыву и не осознавая до конца происходящего, Валя вдруг обняла девочку и прижала к себе, будто стараясь согреть своим теплом холодное мёртвое тельце. Но через мгновение осознала тщетность своих попыток. Давно умерший изуродованный ребёнок всё так же бессмысленно рычал, пытаясь прокусить куртку девушки. Валя в последний раз крепко обняла голову малышки руками и, глубоко с сожалением вздохнув, резким движением свернула ей шею.
Ребёнок упал с неестественно вывернутой головой, но всё ещё продолжал рычать и, нелепо двигаясь, пытался встать. Собрав всю свою решимость, Валя