метро – 10 человек на квадратный метр, то есть ровно в 900 раз больше. В вагоне метро в пересчете на единицу площади находится в 900 раз больше человек, чем на теннисном корте, и метро продолжало работать, а теннисные корты были под запретом. Конечно, я понимаю, что закрытие метро в Москве привело бы к ужасному транспортному коллапсу, и потому этот вариант, наверное, даже и не рассматривался, но зачем же в таком случае было закрывать все остальное?
Для моей истории это важно потому, что, начав снова играть в теннис после 5-месячного перерыва, я почувствовал, что стал играть хуже. Хотя нет, почувствовал – неправильное слово, скорее – узнал. Академия, где я тренировался, еще не открылась, так что играл после долгого перерыва я со своим извечным теннисным партнером Юрой, с которым мы к тому времени были знакомы уже пару лет. В конце 2019 года чаще выигрывал я, а летом 2020 после перерыва я проиграл ему 3:0 по сетам, не взяв больше 3 геймов ни в одном сете. Я медленно двигался, нелепо играл у сетки и испытывал странный дискомфорт при подаче – поворот головы вверх после подбрасывания мяча вызывал что-то вроде легкого головокружения, затруднявшего хороший удар. Как вы уже могли догадаться, я решил, что просто-напросто «потерял форму» за время сидения дома, и что для восстановления будет достаточно снова начать регулярно играть. В общем, я снова начал несколько раз в неделю заниматься спортом, но давалось мне это все труднее и труднее. В конце сентября после игр и тренировок я начал чувствовать граничащую с усталостью ноющую боль в пояснице, и только после этого, наконец, попал на свой первый прием к неврологу.
Невролог начального уровня
Моим первым неврологом была Ирина Геннадьевна, приятная женщина средних лет, принимавшая пациентов в израильском медицинском центре Рамбам, большой многопрофильной клинике на территории Еврейского Музея и Центра Толерантности. Поскольку я пришел к ней с жалобами на утомляемость и ноющую боль в пояснице, Ирина Геннадьевна заподозрила у меня наличие межпозвоночной грыжи в поясничном отделе позвоночника и направила меня на мое первое в жизни МРТ обследование. Если вам никогда не приходилось забираться в трубу Магнитно-Резонансного Томографа, не расстраивайтесь – приятного в этом не так уж много. Я не страдаю от клаустрофобии, но находиться внутри довольно узкой трубы все же было неприятно, тем более что она издавала достаточно громкие и не всегда ритмичные звуки. Процедура заняла примерно 30 минут, и, поскольку результаты МРТ исследования можно получить уже через несколько минут после его окончания, догадки Ирины Геннадьевны сразу же подтвердились: у меня действительно была грыжа, которая могла вызывать симптомы, на которые я жаловался.
В главе «немного о мозге» я решил не забегать вперед, и потому сейчас мне придется ненадолго к ней вернуться и рассказать о мозге чуть подробнее: все, что происходит в вашем головном мозге, не имело бы никакого смысла, если бы он не был соединен со всеми остальными частями тела. Центром