аккуратно расставленными по всему периметру. Окна прикрывали воздушные занавески, в салфетницах белели свежие салфетки, на стенах красовались постеры с изображением белокрылых яхт и речных пейзажей.
Справа зал перегораживала стойка выдачи блюд, позади которой суетился, сильно ссутулившись, какой-то человек с косматой шевелюрой. Повернувшись на звук открывшейся двери, он мельком глянул на них из-под лохм, свесившихся на лицо, и бросил, продолжив заниматься своим делом:
– Располагайтесь! Все почти готово.
Это прозвучало очень заманчиво. Боня подумала, что, наверное, тысячу лет не ела нормальной горячей еды, ограничиваясь перекусами.
Маманша, не снимая куртки, села за ближайший к стойке столик, сложила на нем руки и деловито сцепила пальцы в замок.
– У нас гостья! – крикнула она в спину косматому мужчине, а повернувшись к Боне, сообщила: – Это Друид. Он не очень любит гостей, так что вряд ли составит нам компанию. Но это и к лучшему. Собеседник из него никудышный.
Словно прислушиваясь, Друид повернул голову, и в просвете между космами блеснул его горящий любопытством глаз.
– Ничего, со временем он привыкнет, – добавила Маманша, и Боня вскинула на нее удивленный взгляд.
– Со временем? – переспросила она, думая о том, что не собирается надолго задерживаться здесь (как и в целом на этом свете).
Маманша пожала плечами:
– Ты ведь не вернешься к своему «художнику»? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она, намекая на синяк у Бони под глазом.
– У меня мама в Америке, – сама от себя не ожидая, заявила Боня. – И я скоро улечу к ней, – добавила она уже более уверенно.
– Ну и отлично. – Маманша покивала. – А пока не наступит это «скоро», можешь пожить у нас. Места здесь полно, сама видишь. Все удобства есть: вода, свет, тепло. И даже охрана. Правда, Страж еще не знает про тебя, но он мужик нормальный, не прогонит, думаю.
Появился Друид с подносом, на котором дымились две тарелки с едой и две кружки с чаем. Оставив свою ношу у них на столе, он исчез так быстро, что Боня не успела разглядеть его лица. Но она заметила, что Друид был далеко не юным, хотя и явно моложе Маманши. Наверное, по возрасту он годился Боне в отцы.
Проводив взглядом сухощавую невысокую фигуру Друида, облаченного в камуфляжный костюм, поверх которого был надет фартук, Боня повернулась к Маманше, и ее взгляд пронзил пустоту. Оказалось, что Маманша пересела за соседний столик, захватив с собой свой ужин. Она расположилась спиной к Боне и, судя по чавкающим звукам, уже приступила к трапезе. Словно почувствовав на себе изумленный взгляд Бони, Маманша пояснила, не оборачиваясь:
– Во время еды мне приходится снимать очки и маску, а я слишком страшная, поэтому всегда ем отдельно, чтобы не портить никому аппетит.
– Но я не… – собралась возразить Боня, но Маманша перебила ее.
– Это не обсуждается. Ешь! Тебе еще свою комнату прибирать.
От