уверен, что поступил правильно, дав Алгоду клятву сохранить этот секрет. Едва ли Чершезу стоило идти на поводу у подростка, когда дело касалось столь щекотливых и важных вопросов. Но что сделано, то сделано. Логан никогда бы не нарушил данного слова, он бы никогда не предал Алгода. Оставалось лишь корить себя за недальновидность. К сожалению, порой, общаясь с принцем, Чершез забывал, что перед ним всего-навсего шестнадцатилетний ребенок.
–– Я еще раз навещу тебя утром и принесу чего-нибудь вкусненького.
Капитан поднялся и направился к двери, зная, что не вытянет из Алгода больше ни слова.
–– Нет, – резко возразил принц. – Вода и хлеб. Ты забыл приказ короля?
–– Брось, дружище.
–– Я сказал, нет! – повысил голос Алгод, злобно зыркнув на Логана. – Сомневаешься, что мне по силам вынести столь нелепое наказание?
–– Вовсе нет.
–– Тогда ты не нарушишь приказ короля. Теперь ступай. Позволь мне уже побыть в тишине.
–– Ты упертый болван, Алгод.
–– Зато не слюнтяй как мои братья.
Принц сменил позу, сев к двери спиной. Капитану ничего не оставалось, кроме как уйти.
Был ли Алгод зол? Нет. Скорее опустошен. Он привык к тому, что все, кому не лень, считали его паршивой овцой, уродившейся в королевском семействе, и давно перестал обращать внимание на косые взгляды придворных. Глупцы. Вот кем они для него являлись. Избалованные вседозволенностью, алчные до власти аристократы и продажные слуги, чья преданность не стоила и гроша. Таким Алгод видел мир и, по сути, был прав.
С тех пор как мальчик научился здраво мыслить, он подмечал и слышал многое. Запоминал, анализировал, делал выводы. Уже в пять Алгод знал наизусть каждый закуток в замке, каждый темный угол, выучил имена слуг и придворных, ведал обо всех их тайнах. Он скучал в компании братьев и обычно, улизнув от мастера Тулвеча, развлекал себя тем, что следил за обитателями замка, в надежде выведать их самые потаенные секреты. Поначалу малышу Алгоду просто нравилось рисковать. Страх, что его могут поймать, когда он, к примеру, прятался в комнатах, предоставленных какому-нибудь знатному приезжему лорду, будоражил кровь. Но со временем игра в прятки переросла в нечто большее.
К свои неполным шестнадцати годам Алгод ведал такое количество тайн, что и не счесть, и был окончательно и бесповоротно разочарован в людях. Во всех, кроме Тории и Чершеза, конечно. Логан другой. Он честный, он преданный. Логан – друг. Единственный его друг на всем белом свете.
В замке лгали и плели интриги абсолютно все – от ничтожных поварят до графов и… королевы. За мать было обиднее всего, это ранило. Когда-то. Но теперь отпустило. Ненависть и презрение схлынули, осталось разочарование. Хорошее чувство, по мнению Алгода, оно не дает расслабиться и потерять бдительность. Именно поэтому принц стал таким. Щедрых, добродетельных и понимающих всегда используют, предают, подставляют. Жестоких и безжалостных подобная участь постигает куда