и это нормально.
– Да вы что?!
– Аврора, вы правда считали, что скрывая детей правящего страной, вы избежите последствий? Вы правда верили в это?
Сейчас я ненавижу его еще больше. За эту его непробиваемую физиономию, за лед в глазах.
За то, что по сути… он прав. Он прав в том, что все эти годы я надеялась на то, что мои дети успеют вырасти. Успеют стать совершеннолетними и самостоятельно принимать решения. Что их отец больше никогда ничего не сможет им приказать. Ни им. Ни мне.
– Какое вам дело до всего этого?! – голос срывается, становится хриплым. Как от простуды.
– Дело? Ну, даже если отменить мою «душещипательную», как вы выразились, историю, вы ввернули такую политическую ситуацию, от которой у Мирового сообщества волосы дыбом. Ваши дети – наследники одного из сильнейших иртхнов мира. Возможно, сейчас сильнейшего в принципе, я не замерял.
Это что, у него чувство юмора типа?
– Вы не просто увезли их втайне от отца, вы их родили втайне от него. Вы их растили втайне от него. Подвергая их и свою жизни, жизни окружающих вас людей опасности, но даже если отбросить все это, вы пошли на сговор с правящим другой мировой державой. И это, моя дорогая Аврора, уже далеко за пределами того, что касается лично вас. Это – мировой конфликт.
Мне показалось, или он сейчас издевается? Злится? Прищурился так, что глаза превратились в две узкие щелки, в которых начинает плескаться пламя. Вот тебе и непробиваемый Торнгер Ландерстерг, но…
– Не вам читать мне мораль, – резко говорю я. – А что касается сговора с правящим, свою паранойю оставьте себе. О моих детях не знал никто. Только их отец… то есть мужчина, который согласился стать их отцом и растить их. И наш семейный врач.
Пламени в глазах становится больше, а затем меньше. Ландерстерг хмурится, но во мне уже не осталось сил на него смотреть. Чем скорее он уйдет, тем лучше. Чем быстрее я останусь одна, тем быстрее смогу прорыдаться. Если получится. Потому что слез нет, внутри клубится ярость и то, чем меня наградили глубоководные. То, что жжет руку, словно меня снова и снова клеймят.
– Поверить не могу. Вы правда не знали? – Ландерстерг в упор смотрит на меня.
– Мне наплевать на вас, и на то, во что вы верите, – я падаю на подушки. Сил держать себя больше нет, потому что голова опять начинает кружиться. – Уйдите. Просто уйдите, пожалуйста.
Я добавляю «пожалуйста», чтобы он в самом деле наконец-то ушел. Ничем другим его не проймешь, но, может, хоть так…
Вместо ухода получается обратный эффект. Торнгер Ландерстерг шагает еще ближе, опирается ладонями о подлокотники.
– Аврора, Элегард Роа работает на внешнюю разведку Аронгары. Уже много лет.
Черное пламя Раграна
– АААААААА!!!! Я к маме хочу!!!! ААААААААААА!!!! – таким ревом его встретила импровизированная «детская», которую создали в рекордно короткие сроки, и которая сейчас больше напоминала поле битвы двух не поделивших территорию или самку драконов. Все было перевернуто с ног на голову, постельное белье стянуто