Лера. Увидев пожилую пару, она нахмурилась, потом сказала звенящим голосом:
– Константин Эдуардович, муж сейчас на машине всех развозит, может и вас захватить. А я сегодня здесь останусь.
Старик вопросительно посмотрел на Елизавету Васильевну. Она еле заметно кивнула, тогда он поднялся, церемонно поцеловал ей руку, вежливо попрощался с Лерой и пошел к выходу – очень высокий худой старик, с не по возрасту прямой спиной.
– Мама, мне нужно с тобой поговорить! – сердито окликнула Лера.
– Сейчас! – встрепенулась мать. – Я Константина Эдуардовича провожу, – она тоже поспешила к выходу.
Двери закрылись, в квартире наступила тишина. На кухне был относительный порядок – вымытая посуда сложена на столе и прикрыта полотенцем, пол подметен. В комнате Тамары длинный стол был еще не разобран, но это успеется и завтра. Елизавета Васильевна вошла в свою комнату и вопросительно взглянула на дочь:
– Так в чем дело?
– Мама, – Лера в волнении ходила по комнате, – я должна тебе сказать, что твое поведение меня изумляет, а многие вообще посчитали его неприличным!
– Вот как? – Елизавета Васильевна подняла брови. – В чем же заключается неприличие моего поведения? Я разгуливаю по улицам, громко ругаясь матом, с бутылкой пива в руке, а потом бросаю пустую бутылку прямо на асфальт? Или, может быть, я сижу в метро, развалившись, и пристаю к женщинам? А может, я не умею пользоваться носовым платком и сморкаюсь себе и другим под ноги?
– Перестань, мама, – в раздражении проговорила Лера, – ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Это твои отношения с Константином Эдуардовичем.
– А что же в них неприличного? – искренне удивилась Елизавета Васильевна.
– Мама, все знают, что Тамара была против вашего знакомства, не говоря уж о более близких отношениях. И вот, как только ее не стало, буквально на следующий день ты демонстративно его приглашаешь, держишь возле себя. Он тебя обнимает, гладит по плечу, хоть бы на похоронах постеснялись!
– Откуда в тебе столько ханжества? – изумилась Елизавета Васильевна. – Послушай, я очень любила твою сестру. Но теперь, когда ее не стало, Константин Эдуардович будет жить здесь.
– Мама, не поздно ли заводить милого дружка?
– Он мне не знакомый и не друг, – твердо ответила мать, – он мне любимый человек. Твоего отца нет в живых пятнадцать лет, его памяти это не потревожит. А если родственники шокированы, то мы пойдем в ЗАГС и официально поженимся.
– Час от часу не легче! Выйти замуж в семьдесят лет! Это противоестественно. И Тамара тоже так считала.
– А я считаю противоестественным, когда женщина с тридцати лет живет одна и, не имея собственных детей, работает директором школы! – закричала мать. – Я и Тамаре это говорила, но с ней не поспоришь. В первое время я не настаивала, думала, что она как-нибудь свою жизнь устроит. А потом не хотела травмировать Константина Эдуардовича. Ты ведь знаешь, какой у Тамары был характер, она превратила бы нашу жизнь в ад.
– Но