леса мерцала, как хрустальный граненый шар, подсвеченная изнутри фонарями. Я спросила Ящера, чем таким занимается Ниява, сидя над своими травками с утра до вечера.
– Сейчас она занимается ядами, которыми потом на пару с маман травит меня. Так как срок ограничен, им приходится работать не покладая рук. А вообще в круг ее обязанностей входит опека над шептунами на правах оракула.
– А кто смотрит за приютом в её отсутствие?
– Достомерзейший дядюшка моей сестрицы.
Заметив непонимание на моем лице, он осклабился и добавил:
– Ты же читала книгу Беляна? Знаешь нашу историю. Знаешь кто отец Нийки. Помнишь, кто его брат? Вот теперь вижу, поняла.
Томил недвусмысленно намекнул на Лиса и его брата-близнеца Альбу. Интересно было бы увидеть обоих.
П.С.Интересно, когда это я стала такая смелая, что захотела встречи с ними?
9 июля 1913 года.
На рассвете кто-то кричал в лесу. Проснулась не только я, но и Родим. Он долго и напряженно прислушивался. Сказал, что это волки, а сам ушел и отсутствовал до завтрака.
Сомневаюсь я насчёт волков.
Так и не смогла толком уснуть. Вышла в коридор и застала там Нияву. Она стояла у открытого окна вся в белом, овеваемая белым же тюлем занавесок. Черные пряди волос, выпавшие из небрежно затянутого узла, трепетали под напором утреннего бриза. Сказочное создание! В очередной раз подумала, что будь я мужчиной, и будь у меня такая сестра, то очень трудно было бы не влюбиться в неё. Хотя что я знаю о мужчинах? И о сестрах?
Она была очень приветлива, хотя и выглядела уставшей и грустной. Оказалась что ее комната расположена через ванну от нашей. Спросила насчет предрассветных воплей. Она со вздохом ответила, что умерло двое мальчиков из “больнички”. Хоть я толком ничего о них не знаю, но стало как-то тоскливо. Спокойная смерть не сопровождается такими безумными криками, эти двое явно страдали.
Чтобы как-то поднять настроение и себе и фее, вернула ей альбом. Сначала она обрадовалась, но как только я задала вопрос насчёт Верного, тут же сникла, как будто я коснулась чего-то очень болезненного.
– Это не человек. Йок. Намма клана. Мы были довольно близки в бытность мою в Варшаве. Настолько близки, что он начал рушить печати, не в силах совладать со своими чувствами. Мне пришлось запечатать его, чтобы он не погиб и остался на своем месте. По сути я предала его и бросила. Наверное, он сильно зол на меня, если до сих пор жив, конечно. Грустная история.
Я согласна, грустная. Но говорить о том, что он жив, не стала. Судя по всему, Ниява до сих пор любит этого нелюдя. Пусть лучше думает, что он сгинул.
Оказалось, что фея стоит здесь не просто так. Во время нашей беседы, она то и дело поглядывала в окно. Я заинтересовалась, и заметила на лугу между домом и садом какое-то движение. Пригляделась и поняла – драка.
– Нет, тренировка, – с улыбкой поправила меня Ниява. Когда спустя несколько секунд куча мала распалась на отдельных людей, я увидела