пример перед глазами!». Он периодически начинает: «Ты все равно вернешься в свою Россию, я знаю». Я его успокаиваю. Но, честно говоря, если бы не дети, вернулась бы: мне там хорошую работу друзья предлагают. Но дети плохо по-русски говорят. Правда, их можно в английскую школу устроить, дети вообще быстро ко всему адаптируются – но расти без отца, да еще мальчишкам… Нет, я считаю, видеться на каникулах не выход. Это уже не семья! Мы с подругой, еще до аварии, ездили в монастырь просить благословения на развод. Подруга говорит: «И зачем едем, известно ведь, что скажут!». Однако ей батюшка, к ее удивлению, сказал: «Разводись, вы давно уже не вместе». А мне, наоборот, строго так: «Терпи!». Вот и терплю! – Ирина рассмеялась.
– Может, ты просто устала? Быт заел, рутина…
– Может быть. Муж, когда включает свой футбол, запрещает мне по телефону разговаривать, и много еще у меня к нему претензий – но, может, это все действительно ерунда? Просто за столько лет раздражение накопилось. Хочу, когда поправлюсь и агрегат с ноги снимут, поехать в Россию, показать мальчишкам Питер и Москву. Заодно сама пойму, чего хочу.
Нас окружила стайка галдящих женщин, которые вовлекли Иру в разговор о каких-то понятных только им делах и проблемах. Незнакомые тетки косились на меня недружелюбно, как на помеху. Поэтому я попрощалась с Ирой. И принялась рассматривать толпу – но у многих одиноких молодых мужчин и женщин был настолько неприкаянный и тоскливый вид, что мне совсем не хотелось налаживать с ними контакт. Они попытаются ухватиться за меня как за соломинку – а я сама пока что не знаю, как выплыть! Мне бы кто помог! Хоть кто-нибудь…Я поняла, почему Оля не захотела со мной общаться: чужие проблемы в тягость. Даже если ты про них не говоришь.
А старожилы весело болтали со своими подругами и приятелями. Если я подойду и перебью оживленную беседу об их личных делах, им это не понравится. Да и что я могу сказать? «Привет, можно с вами познакомиться, пообщаться, мне так одиноко»? Подобным образом друзей не заводят! Проще всего дружба возникает между коллегами, или теми, кто учится вместе, живет рядом – словом, людей должно объединять нечто общее. А что меня связывает с этими абсолютно чужими людьми? Место рождения? Я еще по Евгении поняла, что это nothing.
Передо мной неожиданно возник неприметного вида мужчина с хитрыми глазами и плутовской улыбкой: – Привет, меня Владимир зовут. Разрешите познакомиться!
– Вы говорите прямо как военный!
– Я и был военным до перестройки. А потом вдруг оказалось что мы, офицеры, никому не нужны. Ну и я, как многие, занялся вещами не слишком приличными. Короче говоря, бандитом был.
– А сюда каким ветром?
– Однажды нас стали совсем круто гнобить конкуренты. Много наших ребят полегло. Я и махнул сюда.
– А сейчас чем занимаетесь?
– Торгую товарами сэконд-хэнд с Россией. В общем-то, жизнью доволен.
– Вам работники случайно не нужны?
– К нам на склад? Нет. – Владимир вмиг стух и поспешно распрощался: симпатичная девушка вдовесок