девушка в зеркале теперь выглядела просто замученной.
Вздохнув, Олеся потянулась к створке шкафа, в замочной скважине которой до сих пор кокетливо торчал ключик. С полок на нее дохнуло сиренью. Неужели до сих пор?!
Неверяще улыбаясь, девушка медленно запустила руку в аккуратные стопки белья. Через пару попыток ее поиски увенчались успехом – она выудила белый кусочек душистого мыла. Бабушка всегда так делала: прятала маленькие брусочки ароматного сиреневого мыла среди белья, и то всегда пахло весной. Из-за этого для маленькой Олеси ночевки у бабушки были приправлены кусочком волшебства.
Волшебство произошло и теперь. Светлые воспоминания принесли с собой здравую мысль. Бабушка родилась и прожила в этом доме всю жизнь. На нечисть не жаловалась, а из нарушителей закона в деревне можно было отыскать разве что пару сквернословящих, но вполне мирных пьянчуг. Сама Олеся не раз гостила у бабушки по целому лету, и ничего – совершенно ничего плохого! – не случалось. Так зачем же ей накручивать себя теперь, когда нервы и без того ни к черту?
На удивление это сработало. Олеся наконец по-настоящему успокоилась и выкинула злополучную чашку и ночные галлюцинации из головы. Монотонная работа этому только способствовала. Старые вещи из шкафа постепенно менялись местами с новыми из коробок. Нашлось даже несколько сокровищ: бережно хранимый фарфоровый сервиз и старый альбом с черно-белыми фотографиями беззаботной бабушки-невесты и беззубо улыбающейся мамы-крохи. Когда последняя коробка со старыми вещами перекочевала на чердак, на часах была уже половина одиннадцатого.
Несмотря на усталость, Олеся почувствовала прилив сил – ей хотелось немедленно взяться за генеральную уборку. Что угодно, лишь бы и дальше чувствовать этот давно забытый подъем. А еще впервые за долгое время она ощутила буквально зверский аппетит.
Решив всё же дать себе небольшой отдых, Олеся быстро съела нехитрый завтрак, привела себя в порядок и отправилась в магазин – кроме остатков “походной” еды, которую крестная собрала ей с собой в дорогу, дома ничего не было.
На улице ярко светило солнце, и свежевыпавший снег искрился так, что глазам было больно. Немного привыкнув к резкому свету, Олеся еще раз, уже при свете дня, осмотрела двор. Как и ночью, от дома к калитке вела лишь прерывающаяся дорожка ее собственных босых следов, от одного взгляда на которые становилось зябко. Все ровно так, как она и говорила себе в ночи: страшный сон, разгулявшаяся живность и ее натянутые нервы. Никаких бандитов и мистики.
В приподнятом настроении Олеся отправилась в магазин, где забила рюкзак покупками по списку, а заодно прихватила коробку “Птичьего молока” – нужно было сказать соседям спасибо, что вернулась она в теплый дом, а не стылую избу. Не откладывая благодарность в долгий ящик, она завернула к пожилой паре на обратном пути.
Александра Захаровна хлопотала в крольчатнике и заметила ее еще на подходе. Женщина добродушно поохала, что Олеся не зашла к ним вчера – видано ли, ночевать